Лиля, глядя на эту картину стеклянными глазами, толкает меня в бок, напоминая. Ну ладно, дорогая, потом не плач.
Познакомить их получается значительно позже. Час проходит как минимум. Лиля успевает опрокинуть ещё два бокала для смелости, отчего её глаза блестят, а походка становится слегка нетвёрдой.
Я представляю их друг другу, но Егор лишь мажет взглядом по подруге. Однако она не сдаётся, решает остаться в кругу ребят, с кем он сейчас болтает, а мы с Наташей отходим ближе к выходу. Там больше свежего воздуха, потому что то и дело кто-то хлопает дверью на улицу.
— Девочки, отдыхаем? — к нам подходят двое парней и протягивают ещё алкоголь.
Наташка принимает, а я отказываюсь. Хватит пока, я вообще-то особо не пью. А если точно сказать, то в таких количествах только второй раз. Сегодня мне хочется расслабиться, но вечеринка ещё не окончена, так что спешить некуда.
Слово за слово, мы узнаём, что парни второкурсники. Болтовня ни о чём. То какие у нас красивые глаза, то что-то о тачках. Мы выходим подышать свежим воздухом, снова возвращаемся.
Тусовка уже достигает апогея. Пьяные студенты отрываются на всю катушку. Наташка осталась болтать на улице, а я ищу взглядом Лилю. В центре танцуют под ритмичный бит, Егора среди отрывающихся вижу, а вот Лилю нет. Надо бы её найти.
И я нахожу. В коридоре, примыкающем к гостиной, тоже почти темно, на одном диване сидит парочка и воркуют, а на другом, уткнувшись носом в коленки, моя подруга.
— Лиль, — присаживаюсь рядом, трогая её за плечо, — я же тебе говорила, ну ты чего, а?
— Знаешь что, — выплёвывает она зло, подняв на меня заплаканные глаза, — да пошла ты! Ты и твой придурок Вертинский.
— Лиль… — шепчу поражённо, — ну не стоит так из-за парня переживать.
— Переживать? — она всхлипывает. — Я как дура… а он… На колени меня в какой-то коморке поставил, а потом «Спасибо, крошка, ещё пересечёмся»!
Ого. Ну, Вертинский, зачем же так. Хотя он же уже не в первый раз так поступает с девушками. И они это знают. Тем более, я Лилю отговаривала и предупреждала. Он блядун и засранец, это не секрет. Почему каждая считает, что именно она станет для него особенной?
Я пытаюсь успокоить подругу, даже приобнять, но она откидывает волосы и, презрительно глянув на меня, повергает в шок:
— Отвали. Ты разве не поняла, почему я таскалась с тобой? Мне нужно было подобраться к Верту!
Я отшатываюсь. История повторяется. Меня снова используют как трамплин в своих попытках заполучить популярного парня.
Ничего не говорю. Разворачиваюсь и ухожу. Мне так обидно, что едва сдерживаю предательские слёзы. Интересно, а Наташа тоже с какой-то целью дружит со мной?
— Может, всё-таки пива? — на пути снова вырисовывается один из тех парней, опять предлагая стакан.
— А давай! — выхватываю и начинаю пить залпом.
Напиться — прекрасная идея. Никогда этого не хотелось, бесили люди, что думают, что так можно что-то решить. Но сейчас я их, кажется, понимаю. Алкоголь проблем не решает, а помогает абстрагироваться от них хотя бы на время.
За этим стаканом идёт ещё один. И парень этот уже не кажется таким неинтересным. Наоборот.
Спустя время, даже не определить какое, становится весело. В теле появляется лёгкость, хочется смеяться. Даже без причины. А потом лёгкость превращается в странную тяжесть. Кажется, будто даже веки открывать и закрывать тяжело. Мысли путаются, но я всё осознаю.
— Ты какая-то уставшая, малышка, — говорит парень, что предложил выпить. Как его там? То ли Вадик, то ли Владик. — Пойдём, отдохнёшь.
Он берёт меня под локоть и куда-то ведёт. Всё будто в тумане, но через него, хоть и слабо, всё же пробивается красный свет опасности.
— Нет, не хочу, — вытаскиваю руку, но она почему-то не вытаскивается.
— Да ладно тебе.
От толчка в бок я пошатываясь, но не падаю, потому что меня и с другой стороны ловят под локти, а потом куда-то увлекают.
Мне плохо, ноги сами почти не идут, мне даже слюну сглатывать едва сил хватает. А она во рту копится и копится.
Тут светло, глазам больно. Ванная, кажется. Щёлкает щеколда изнутри. Я и двое парней. Как в жутком фильме, и даже оттолкнуть их нет сил.
— Давай, лапуля, иди сюда.
Эти твари ржут, говорят пошлости, пару раз толкают меня друг другу. Хочется закричать, но даже беззвучно заплакать не получается. Язык распух во рту, став жутко неповоротливым. Мозг с треском, но работает, а вот тело словно на автопилоте.