– Выходит, и Ранель Измайлов перед ним пресмыкается? – говорю недоверчиво.
– Ну нет, с Раном там другая история. Они же с Алаевым сначала друг другу морды набили. Тим даже вроде в больничке лежал… Хотя я не уверен, что из-за этого. Но суть в том, что Измайлов – пацан с улиц, с ним либо по-хорошему, либо никак. А Алаеву после отъезда Мишки Солданова лучший друг нужен был, ну вот они как-то и скорефанились.
Да уж. Занятная история.
Никита отвлекается на телефонный разговор с внезапно позвонившим другом, а я погружаюсь в мрачные раздумья о трагической судьбе мамы Тимура. Как, должно быть, страшно, когда совсем еще не старая женщина так долго и мучительно уходит их жизни. Врагу не пожелаешь.
– А ты не знаешь, когда Аврора Карловна умерла? – спрашиваю я, когда Никита кладет трубку. – Сколько лет назад?
– Лет? – парень недоуменно вздергивает бровь. – Если мне не изменяет память, и года не прошло…
Несколько секунд я тупо моргаю, боясь поверить в услышанное. Этого просто не может быть! Ведь если Аврора Карловна скончалась меньше года назад, то, значит, моя мама начала отношения с Анваром Эльдаровичем, когда тот был еще женат… Нет, это абсурд какой-то! Мама не стала бы уводить мужчину, да еще и у смертельно больной женщины… Она у меня не такая…
– Ты точно ничего не путаешь? – хриплю я.
– Да вроде нет, – Никита чешет затылок. – Если сомневаешься, почему не спросишь у своих родаков? – а потом вдруг догадывается. – Или у вас не принято об этом разговаривать?
– Не принято, – со вздохом подтверждаю я.
– Ладно, Лерусь, не грузись, – парень ободряюще хлопает меня по колену. – Проблемы предков не твоя забота. Они не маленькие, сами разберутся.
Я согласно киваю, но выкинуть из головы полученную информацию не могу. В душе поселяется червячок сомнения и грызет меня изнутри. Нервы обгладывает. Неприятно и неуютно. Черт, ну зачем я вообще в это полезла?
В кафе нас встречает улыбчивая девушка-хостес и сажает за лучший, по ее словам, столик у окна. Никита подсовывает мне меню и велит заказывать все, что душе угодно. А мне и есть-то неохота. Разговоры о родителях всякий аппетит отбили.
В итоге останавливаю свой выбор на грибном крем-супе и отлучаюсь в туалет, чтобы вколоть инсулин. Когда возвращаюсь, Никита ждет меня, откинувшись на спинку бархатного дивана и задумчиво вращая в руках телефон.
– Ты такая красивая, Лер, – выдает он неожиданно.
– Спасибо, – убираю за ухо выбившуюся прядь волос и сажусь напротив.
– Нет, правда, я на тебя смотрю и прям не верю, что ты реальная.
– Ну так потрогай, – протягиваю ему руку, игриво шевеля пальцами. – Я реальная. Из крови и плоти.
Никита стискивает мою ладонь и припадает к ней губами. Целует медленно и очень чувственно.
– Давай селфи сделаем? – предлагает он, пересаживаясь на мой диван. – На память. Буду любоваться, когда тебя нет рядом.
Он наводит на нас фронтальную камеру и, прижавшись ко мне щекой, делает пару кадров.
– Вот эта вроде нормальная, – листает получившиеся фотки. – Я выложу, ты не против?
– Нет, – качаю головой. – Выкладывай.
Не могу не признать, что его восхищение здорово льстит. Мне и раньше доводилось слышать комплименты, но никогда они не звучали так искренно. Аж за душу берет.
Глава 27
Тимур
– Почти все крупные компании анонсировали разработку собственных робокаров, – со скепсисом заявляет Ранель, листая ленту автомобильных новостей. – Походу, скоро на беспилотниках гонять будем. Отстой.
– Вряд ли, – хмыкаю недоверчиво. – В России – точно не скоро.
– Почему?
– У нас в стране полгода зима, дороги снегом заметает. А без разметки беспилотная тачка хрен справится с управлением.
– Это факт, – задумчиво тянет он.
– Так что расслабься, братан. Мы еще порулим.
Кокетливо виляя бедрами, молодая официантка в коротеньком переднике приносит заказ и принимается расставлять перед нами тарелки.
– Сегодня вечером свободна? – окинув ее оценивающим взглядом, спрашивает Измайлов.
– Что? Это вы мне? – тушуется девушка, хлопая ресницами.
– Тебе, – кивает друг. – Во сколько заканчиваешь?
– В девять, – пищит она, стремительно краснея.
– Окей, в девять заеду.
– Но я…
– Все, пока свободна, – отмахивается и хватает ложку. – И после работы не задерживайся. Я ждать не люблю.
Официантка, явно сбитая с толку таким напором, шумно сглатывает и, не проронив ни слова, удаляется.