Надо будет всерьез обдумать эту идею. На свежую голову.
Бултыхаясь в густом бульоне из тревог, обиды и ревности, я незаметно соскальзываю в сон. Неспокойный, мятежный, поверхностный. Часто дергаюсь, порываясь проснуться, но липкая дремота затягивает, словно черная дыра. Перед взором мелькают резкие неприятные сновидения: ухмыляющийся Тимур, ликующая Вероника и я, ползающая по полу на коленях в тщетной попытке собрать осколки своего разбитого сердца…
Глава 37
Лера
Утро начинается с неприятных ощущений. Едва я продираю глаза, как о себе дает знать ноющая головная боль, которая противными пульсациями расползается от затылка к вискам. Такое чувство, будто я всю ночь пила. Ну или билась лбом о стену. Других ассоциаций мое паршивое состояние не вызывает.
Кое-как собравшись с силами, поднимаюсь с постели и жадно заглатываю таблетку анальгина. Было бы замечательно, если б к первой паре боль хоть немного стихла. А то, боюсь, в таком состоянии провал на самостоятельной по алгебре мне обеспечен.
Умывшись и наспех одевшись, спускаюсь на первый этаж, где мама вовсю готовит ароматной завтрак. В отличие от меня, она выглядит выспавшейся и отдохнувшей. Даже губы подкрасить успела. Вот, как сказывается на женщинах умиротворение и душевный покой.
– Доброе утро, Лер, – родительница окидывает меня внимательным взглядом. – Ты неважно выглядишь. Как самочувствие?
– Да пойдет, – отмахиваюсь я. – Голова с утра трещит, а в целом все нормально.
– Таблетку выпила?
– Да.
– А укол поставила?
– Ма-а-ам, – не удержавшись, закатываю глаза.
Я живу с диабетом уже много месяцев, а она по-прежнему контролирует, поставила я укол или нет. Словно я глупая и не осознаю, что от инсулина зависит моя жизнь. В обычные дни я с пониманием отношусь к маминой опеке, но сегодня почему-то нервничаю. Должно быть, все дело в изначально дурном расположении духа.
Родительница никак не комментирует мое отсутствующее настроение. Молча ставит передо мной тарелку с кашей и принимается разливать чай.
– А где все? – интересуюсь я, цепляя ложкой ягоды, которые лежат на поверхности.
Не то чтобы я нуждаюсь в компании во время завтрака, но все же странно, что ни Тимура, ни тем более его отца нет за столом.
– Анвар сейчас спустится, – коротко бросает мама, раскидывая по дымящимся кружкам ломтики лимона.
Про Тимура решаю не спрашивать. Мне-то какое дело до его отсутствия, верно? Даже хорошо, что его нет. Без пристального внимания карих глаз и дышать, и есть несравнимо легче.
– Всем привет! – спустя минут пять со второго этажа показывается Анвар Эльдарович.
Одного беглого взгляда на него достаточно, чтобы понять, мужчина расстроен. Его темные кустистые брови сомкнуты, а на смуглой коже лица виднеется нехарактерный румянец.
– Доброе утро! – робко пищу я, пряча взор в тарелку.
Порывисто отодвинув стул, Анвар Эльдарович садится за стол. От него исходит тяжелая энергия злости и негодования. Будто он только что участвовал в конфликте или с кем-то ссорился.
– Ну, как дела? – негромко спрашивает мама.
Судя по ее понимающему виду, она догадывается или даже знает, в чем причина недовольства мужа.
– Тимур съезжает, – объявляет Анвар Эльдарович и с остервенением хватается за ложку.
Я удивленно распахиваю глаза, а мама сочувственно похлопывает его по плечу:
– Не удалось уговорить его остаться хотя бы еще ненадолго?
– Ты же знаешь, какой он упрямый! Если вобьет что-то в голову – не выбьешь! – выпаливает Анвар Эльдарович, засовывая в рот полную ложку с кашей. Очевидно, она оказывается слишком горячей, потому что мужчина морщится. – Лиз, воды дай.
Мама тут же вручает ему стакан.
– Говорю, поживи еще немного. Хорошо же вроде получается, – раздосадовано продолжает мужчина. – А Тимур ни в какую. Уезжаю – и точка.
– Хоть бы до выходных подождал, – вздыхает мама. – Вещи бы нормально собрали…
– Ну! Я ему то же самое сказал! – кивает Анвар Эльдарович. – Мол, куда торопишься? Соберись спокойно. А ему прям как прижало. Надо уехать именно сегодня! Что за спешка? Не понимаю…
– Может, друзей на новую квартиру позвал? – предполагает родительница.
– Да каких друзей? Там квартира пустая: ни мебели, ни техники нет. Один матрас валяется… Да и тот без кровати, – мужчина раздраженно трет переносицу. – Черт знает, какая муха его укусила…