– Нет. А Кабе?
– Я слишком тяжелый.
– Увы, да, – согласилась Фели. – Вам будет трудно управиться со сбруей. Конечно, можно воспользоваться антигравом, но это обман.
– По-моему, вся эта забава – отчасти обман.
Фели, затягивая ремешок на бедре, с улыбкой взглянула на челгрианина:
– С чего вы взяли?
– Ведь это попытка обмануть смерть.
– А, вот вы о чем. Ну, это фигура речи.
– Неужели?
– Конечно. Здесь обман заключается… в недопущении. А настоящий обман – это когда кто-то, согласившись следовать определенным правилам, втайне их нарушает, хотя остальные играют честно.
Помолчав, челгрианин хмыкнул:
– Ага.
Фели выпрямилась и снова улыбнулась ему:
– Композитор Циллер, вы когда-нибудь согласитесь хоть с одним моим заявлением?
– Не знаю. – Он окинул взглядом помост: ветрокрылы заканчивали приготовления, а зрители, подхватив корзины для пикника, усаживались в небольшие летательные аппараты, бесшумно парившие над помостом. – Разве все это не обман?
Фели поздоровалась с приятелями-ветрокрылами и, вернувшись к Циллеру с Кабе, кивнула на один из летательных аппаратов:
– Ну что, обманем всех и выберем легкий путь?
По мнению Кабе, аэролет с открытым кокпитом, напоминавший серебристый наконечник стрелы, больше походил на моторную лодку. Летательный аппарат был рассчитан на восемь человек. Кабе весил втрое больше среднего двуногого, а Циллер – вдвое, так что они с запасом вписывались в спецификации, однако хлипкая с виду конструкция не внушала особого доверия. Хомомданин ступил на борт, и аэролет слегка покачнулся. Два сиденья переконфигурировались соответственно расам пассажиров. Фели Витрув, с клацаньем откинув сложенные лопасти ветрокрыльев, скользнула на сиденье пилота, выдвинула из приборной панели кокпита рычаг управления и сказала:
– Концентратор, ручной режим.
– Передаю управление, – ответила машина.
Фели зафиксировала рычаг перед собой и, оглядевшись, потянула, повернула и надавила на него; аэролет медленно скатился с помоста и понесся над верхушками укорененных деревьев. Пассажирский отсек обдувало легким ветерком, – очевидно, потоки воздуха сдерживало какое-то поле. Кабе потянулся, ткнул пальцем вверх, ощутив упругое сопротивление невидимой оболочки.
– Ну и как вам обман? – полюбопытствовала Фели.
Циллер, поглядев за борт, невозмутимо спросил:
– А мы можем разбиться?
Она рассмеялась:
– Это просьба?
– Нет, вопрос.
– Сейчас попробуем. Хотите?
– Не то чтобы очень.
– Вот вам и ответ. Разбиться не получится. Да, аэролетом управляю я, но стоит допустить серьезную ошибку – вмешается автоматика и возьмет управление полетом на себя.
– А разве это не обман?
– Как посмотреть. Я бы так не сказала. – Резко накренив суденышко, Фели направила его на широкую лесную поляну близ купы воздухоплавающих деревьев. – По-моему, это весьма разумная комбинация острых ощущений и безопасности. – Она обернулась к Кабе и Циллеру, аэролет дернулся, беря курс на просвет между двумя укорененными деревьями. – Настоящий ценитель возразил бы, что к воздухоплавающему дереву негоже добираться с помощью летательного аппарата.
За бортами одновременно промелькнули деревья – так близко, что Кабе инстинктивно пригнулся. Что-то чуть слышно хлопнуло, в потоке воздуха за самолетиком взвихрились прутики и листья. Аэролет пошел на снижение к ближайшему воздухоплавающему дереву, направляясь в подбрюшье газового мешка, где огромные корнещупальца сплетались в темно-коричневый клубень стяжного резервуара.
– Настоящий ценитель отправился бы пешком? – уточнил Циллер.
– Ага. – Она стукнула по рычагу, и суденышко опустилось на сплетенные корни воздухоплавающего дерева. Задвинув рычаг управления в приборную панель, Фели мотнула головой в сторону огромного черно-зеленого шара, закрывавшего утренний небосвод. – А вот и наш красавец.
Воздухоплавающее дерево, уходившее ввысь метров на пятнадцать, отбрасывало густую тень. Грубая, покрытая сетью прожилок поверхность газового мешка казалась тонкой и непрочной, напоминая огромные, небрежно скрепленные листы бумаги. Кабе решил, что газовый мешок похож на грозовую тучу.
– И как сюда добираются? – спросил он. – Как в этот лес попадают в самый первый раз?
– А, понимаю, к чему вы клоните. – Фели выпрыгнула из кабины на широкий корень и, сощурившись в полумраке, еще раз проверила страховочные ремни. – Большинство пользуются подземкой, – пояснила она, глядя на воздушный купол и укорененные деревья неподалеку; через кроны пробивался рубиновый свет утра. – Или глайдерами. – Она, сдвинув брови, снова посмотрела на газовый мешок, который будто потягивался или разминался. Из недр стяжного резервуара еле слышно доносились какие-то звуки. – А некоторые прибывают на летательных аппаратах. Ну, мне пора. – Фели сверкнула мимолетной улыбкой и надела пару длинных перчаток, извлеченных из поясной сумки.