– Значит, вам доставляют удовольствие только реальные ощущения?
– Так гораздо интереснее, – ответила Фели. – Для некоторых прыжки с воздухоплавающих деревьев – излюбленное развлечение, вот только совершают их исключительно в… – Голос ее унесло порывом ветра; газовый мешок вздрогнул, аэролет покачнулся.
– Где? – переспросил Циллер.
– Во сне! – пришел ее голос. – Среди истинных ценителей есть ветрокрылы-виртуалы, которые гордятся тем, что летают только в виртуальной реальности!
– Вы их презираете? – заорал Циллер.
Фели, озадаченно взглянув на челгрианина, чуть откинулась от рябившего полотнища, высвободила руку из перчатки, цепляющейся за темные волокна, извлекла из поясной сумки и вставила в ноздрю какое-то крохотное устройство, а потом снова просунула руку в перчатку. Теперь голос звучал прямо в аэролете – очевидно, ретранслировался через кольцо в носу Кабе и какой-то терминал Циллера.
– Вы сказали – презираете? – переспросила она.
– Да, – подтвердил Циллер.
– А с какой стати мне их презирать?
– Они без особых усилий достигают того, ради чего вы рискуете жизнью.
– Это их выбор. А мне это неинтересно. – Покосившись на купол, она устремила взгляд в небо. – Вдобавок достижением это не назовешь.
– Почему?
– Из-за осознания того, что виртуальная реальность – не действительность.
– А как же самообман?
Фели, вздохнув, недовольно поморщилась:
– Прошу прощения, но… мне пора. Не обессудьте, я предпочитаю летать в одиночестве.
Она снова вытащила руку из перчатки, вернула терминал в поясную сумку и с некоторым усилием просунула руку обратно. Наверное, замерзла, решил Кабе. Газовый мешок и аэролет зависли примерно в полукилометре над откосом; воздух, сочившийся в кабину сквозь защитное поле корпуса, холодил спинные щитки панциря хомомданина. Скорость подъема заметно упала, и шевелюру Фели теперь задувало набок, а не вздымало нимбом у головы.
– До встречи! – Фели оттолкнулась от газового мешка, отпустив сначала перчатки, а потом ботинки; блестящие когти, золотисто-оранжевые в свете зари, втянулись в перчатки.
Газовый мешок взмыл в небо.
Кабе с Циллером одновременно посмотрели за борт; аэролет скользнул назад, выдерживая высоту, и заложил разворот, давая пассажирам возможность следить за Фели. Раскинув руки, она дернула ногами; лопасти ветрокрыльев раскрылись, в мгновение ока превратив ее в огромную сине-зеленую птицу. Восторженные крики Фели были слышны даже сквозь рев ветра. Заложив петлю, она унеслась к рассвету, вернулась и на миг пропала за лиственным полотнищем. В небе виднелись еще несколько ветрокрылов; крошечные силуэты реяли в воздухе, сочлененные с куполами возносящихся воздухоплавающих деревьев.
Фели заложила вираж и по плавной кривой набирала высоту, оказавшись под аэролетом, который медленно развернулся, удерживая ее на виду.
Фели пронеслась метрах в двадцати под аэролетом, с радостным криком закрутила бочку, а потом перевернулась спиной к небесам и, сложив крылья, резко нырнула вниз, к земле.
– Ох! – вырвалось у Кабе.
А если она погибнет? Он уже начал мысленно составлять очередное послание для программы хомомданской новостной службы «Вести из дальних краев». Вот уже девять лет каждые шесть дней Кабе посылал домой иллюстрированные аудиописьма и за это время обзавелся небольшой, но преданной группой слушателей. Ему никогда еще не приходилось описывать чью-нибудь случайную гибель, и такая перспектива ничуть не радовала.
Но тут вдали снова сверкнули зелено-голубые крылья; примерно в километре от аэролета Фели снова взмыла в небо, а потом исчезла за живой изгородью лиственных полотнищ.
– А ведь это ангельское создание не бессмертно, – сказал Циллер.
– Верно, – ответил Кабе; oн не вполне понимал, что такое «ангельское создание», но счел невежливым просить объяснений у Циллера или Концентратора. – Резервной копии у нее нет.
Фели Витрув, как и почти половина ветрокрылов, не создала копии своего умослепка; если эти люди врежутся в землю, то погибнут раз и навсегда. Это чрезвычайно беспокоило Кабе.
– Они называют себя Одноразовыми, – добавил он.
Помолчав, Циллер заметил:
– Странно, что они применяют к себе эпитет, который в чужих устах прозвучал бы оскорблением. – По бортам аэролета скользнули оранжево-желтые блики. – У челгриан есть такая каста, Невидимые.
– Да, знаю.
Циллер взглянул на Кабе:
– Как там продвигается ваш экспресс-курс?
– Вполне успешно. Впрочем, прошло всего четыре дня, мне надо было закончить свои дела. Но начало положено.