Проблема волка-одиночки
Академическая наука о волке — суть лженаука.
Лженауки уже торжествовали во времена Древней Греции — об этом говорят тексты античных трагедий. Уже тогда их зрители утратили ведение — соответственно, удовольствие получали при удачном варианте самооправдания.
Ладно, плевать и на этих «искусствоведов».
Созерцание науки начинается с момента определения границ, где кончается точное знание, а где начинаются фантазмы или, наоборот, догадки.
В волковедении такой границей является волк-одиночка.
В лесу испокон веков обнаруживали следы одиноких матёрых волков.
Волков-одиночек.
Бирюков.
Да, конечно, встречаются в лесу совсем седые волки, с обломанными о стальные капканы клыками или стёршимися в голодные годы о высохшие мослы. «Старики» жмутся к помойкам столовых и о пуле чуть ли не умоляют. Их убивают — но, увы, отнюдь не их жалости.
Но есть и другие волки-одиночки — самые крупные, самые красивые, самые неуловимые — и монахами (МН-Х — «праотец», точнее, «носитель-Х ведения-М праотца-Н») они живут не один год.
Цивилизаторы втирают нам под кожу веру, что волк-одиночка образуется в результате того, что его выгнали из стаи — за неспособность. Некую неспособность. К примеру, за невозможность помогать волчице кормить волчат. Я понимаю, что городского оболванить легче лёгкого, но дело оболванивания поставлено так широко, что под каток цивилизаторов попадаются даже охотники.
Изгнанный, говорите, молодыми сыновьями? Которые матёрому в пупок дышат?
Неподалеку от Сольвычегодска встречают следы громадного волка-одиночки вот уже четвёртый год. Раз «четвёртый», то одиночкой он стал не в предсмертном состоянии. Да и на волков в тех местах давно не охотятся — и волчицу его убить не могли.
Да и вообще, кто когда видел, чтобы матёрого выгоняли? Кто, когда и в какие времена? Подсмотреть за интимной жизнью волка практически невозможно, его и просто намеренно встретить — проблема. Чтобы утверждать, что самых сильных и мудрых именно выгоняют, надо обвешать всю волчью семью телекамерами, каким-то образом сделать, чтобы волки на эти камеры не обращали внимания, а потом долго-долго наблюдать. Долго, потому что надо дождаться, когда дети подрастут и начнут грызть отца.
Такой эксперимент пока не поставлен — соответственно и вывода обоснованного сделать невозможно. Миф об изгнании («Акела промахнулся!») — фантазм. Да и появился задолго до появления телекамер.
Словом, весь этот желудочный механизм бредятины об изгнании — не более чем продолжение того фантазма, что волки суть желудки на ножках, что якобы они Павловские собачки с рефлексами и цель их — пожрать да размножиться.
Но вся видимая часть жизни волка тому противоречит.
На самом деле, высшая цель волка («популяции» как целого) — воскрешение Чура.
В жертву себя приносит не просто так волк. Не волчонок. Не прибылой. Не переярок. И даже не средний вожак семьи.
Восходит на плаху из волков самый лучший — праволк.
Эвены его называют «дух волка».
Праволк — лучший их волков-одиночек.
Волк-одиночка из стаи уходит сам. Само слово «стая» (СТ — «преддверие», «суть») говорит о том, что семья волков — ячейка «учебного заведения». Во всяком случае, в том биологическом объекте, которому изначально прилагалось слово «стая».
Пока будущий бирюк учится в семье — начинает волчонком, потом стажируется в качестве вожака семьи — он просто лучший. Но потом он перерастает семью и служит сразу многим семьям. Становится координатором.
Успех коллектива предполагает наличие координатора.
Неподалеку от Сольвычегодска, на большой посёлок Харитоново (пара тысяч населения) волки однажды зимой совершили нападение — таскали собак. Собаки и пискнуть не успевали — а всё для них уже кончалось.
В этом посёлке охотников много, и утром, не досчитавшись собак, мужики сообща внимательно осматривали следы. Среди прочего, выявили одного странного поведения волка. Клыками он не работал. Он взобрался на высокую поленницу дров и залёг там. Лежал долго, достаточно долго, чтобы снег с одной стороны подтаял. Сама «операция» волков длилась минуты — следовательно, волк пришёл «сканировать» Харитоново задолго до того, как туда ворвался волчий «спецназ». С поленницы руководил волк-координатор.
Он никак себя не проявил в звуковом отношении — волки вообще договариваются о совместных действиях без звуковых сигналов. И без мимики тоже. Договариваются даже на бегу, догоняя, скажем, сохатого: рассматривать на бегу морды тех, кто бежит позади хвоста, недосуг.
Охотники во время облав убивают только молодёжь, прибылых и переярков, а матёрого взять им не удаётся. Если и удаётся, то очень-очень редко. А о матёром рангом повыше, координаторе нескольких семей, и вовсе могут даже не мечтать. Охотники ещё на охоту не вышли, а координатор уже в курсе. Так что от координатора только следы по снегу — да и то в начале зимы.
Из того, что охотники вышли на волка, вовсе не следует, что координатор бросится на помощь потомков вожака, которой позволил свою семью выследить. У координатора другое предназначение. А лохов надо учить. От балласта и вовсе надо избавляться.
По глубокому следу охотники «пупков не рвут», а на насте конца зимы следов не остаётся — волка в бесснежье, можно считать, не существует. «Не существуют» даже молодые волки, а уж что говорить о матёром или координаторе…
Лженаука о волках постулирует, что волчья стая ограничивается семьёй. (Семья — максимум 15 особей.) Но это пустая вера. Волчья стая живёт сотнями и тысячами семей и на громадных территориях.
Американским исследователям удалось надеть передатчики (с ошейниками) на нескольких волков — тут и выяснилось, что при отсутствии волчат волки перемещаются даже на 900 километров. Но то молодые волки — только на них можно надеть передатчик.
Матёрый, понятно, живёт шире. Насколько шире?
А координатор насколько?
А праволк?
Так что тот громадный волк-одиночка, следы которого уже четвёртый год в начале зимы обнаруживают в районе Сольвычегодска, в середине зимы может оказаться на Валдае или на границе с Польшей, а летом — в районе Курейки. Или на границе с Кореей. Великие сибирские реки волку не преграда — плавают волки даже лучше, чем бегают. Чем, вообще говоря, поражают тех, кому удавалось заметить плывущего волка.
Насчёт лета в Курейке, так, художественный образ. На самом же деле есть соображение, из которого следует, что если нет важных дел, связанных с многоходовой комбинацией по воскрешению Чура, то праволк или кандидат в праволки на Прародине окажется в конце зимы. Но об этом соображении я в этой книге распространяться не буду. Можете разобраться сами — это следует из культа воды.
Чтобы доказать наличие праволка по строго научной методике, надо каким-то образом его отловить, нацепить хотя бы передатчик и потом фиксировать его передвижения. Что, вообще говоря, охотникам не по силам — в принципе. Не то что праволка, но и координатора.
Так что приведённую мной схему мировой волчьей стаи доказать традиционными способами невозможно. Но тем более, невозможно экспериментально подтвердить веру волконенавистников, что самого красивого и сильного волка-отца выгоняют его «неоперившиеся» дети.
Только метод простых соображений, которому меня научил достойнейший отпрыск главраввинского рода, мой первый тесть (на самом деле это обычное мышление волхва), может подтвердить то, что вера дегенератов — «Акела промахнулся!» — это идиотизм.
Теперь к Ворге. Ступень, предваряющая инициацию в Чура, предполагает обнаружение праволка. В книгах о нём — ни звука, ни ползвука — так что искать надо в Евразии как целом или в подсознании. Но и это ещё не всё. Главное — в праволка надо преобразиться.
Лисья доха
Вот что было написано в моей книге «Сталин: Прозрение волхва» в главе «Девятое доказательство»:
«…У Сталина были и бытовые странности. А именно: зимой он ходил в валенках, о которых пишут все, и в лисьей дохе, которую он привёз из Заполярья, — о ней пишут реже. Вид и состояние этой дохи приводили в ужас его охранников. И не только их. Я не видел ни одной фотографии Сталина в этой дохе — на фотографов она тоже производила на редкость сильное впечатление. По отзывам было ей, по меньшей мере, лет сто.