– Аппаратная, дальше галерея и выход в башню маяка – ответил он.
– То есть, на маяк можно подняться, не выходя на улицу? – удивилась она.
– Конечно. Когда шторм, или дождь – нет необходимости мокнуть – улыбнулся он.
– Здорово!
– Ну что, как тебе моё жилище? Похоже на берлогу медведя?
– Нет, похоже на смешение эпох и стилей! Мне очень нравится! – искренне сказала Полина. Владимир, улыбнувшись ещё раз, достал из буфета небольшую кастрюлю, бутылку красного вина и какие-то баночки с травами и специями. Вылив вино в кастрюлю, он включил плиту.
Полина, наблюдая за ним, спросила:
– Володя, а у тебя тут душ есть? И горячая вода? – смущённо спросила она.
– Есть. Рядом со спальней две двери: справа – душ, слева – туалет. Ты совсем замёрзла?
– Нет, просто… Мокрое с себя снять хочу. У тебя нет ничего, во что бы мне переодеться?
– Сейчас найдём – он зашёл в спальню и открыл шкаф. Что-то достав из него, Владимир вернулся к ней.
– Вот, держи – он протянул ей чистое полотенце и большой, мужской халат.
– Спасибо! – сказала она, глядя на него снизу вверх.
– Иди в душ, а я займусь напитком, хорошо? – взгляд его глаз, казалось, проникал ей в самую глубину сердца. «Володя, не смотри на меня так, а то я с ума сойду!» – подумала Полина и сбежала в душ.
***
Следя за закипающим в кастрюле напитком, Владимир добавлял в него специи и травы так, как учил его Иваныч – в строго определённом порядке, чтобы вкусы и ароматы правильно дополняли друг друга. «Спасибо тебе, старик, огромное спасибо – такому секрету научил!» – думал Владимир, помешивая напиток ложкой. Последний раз он готовил его года три назад: тогда пришлось менять в фонарном помещении разбитое штормом стекло, и он продрог до костей. Чудесный напиток спас его от простуды.
Полина, стоя под струями воды, вспоминала их совместное купание. Буря чувств, вроде бы утихшая за то время, пока они возвращались к маяку, вновь нарастала. Горячая вода, согрев её, вернула ощущение горячих рук Владимира, прикасавшихся к ней. Она чувствовала его ладонь на своём животе, как будто он опять катает её по волнам. «Что же это такое, почему? Почему я так чувствую его?! Сумасшествие, безумие! А как он смотрит на меня! От одного его взгляда сгореть можно!» – думала она. Выключив воду и вытершись полотенцем, она закуталась в его халат, от которого исходил слабый, едва уловимый, аромат его парфюма. Зачесав назад влажные волосы, она вышла из душа.
Владимир был доволен – напиток вышел что надо, лучше он ещё не готовил. «Ей понравится, точно! Красное вино она наверняка любит, специй тоже в меру. Надо звать её!» – подумал он, разливая напиток по кружкам. Услышав за спиной лёгкий шорох, он обернулся.
Она смотрела на него своими огромными, карими глазами, привычный блеск которых сменился на какое-то жгучее пламя. У него перехватило дыхание, сердце застучало сильно и мощно, разгоняя кровь. Он сделал шаг ей навстречу и вдруг, совершенно неожиданно для себя, подхватил её на руки и понёс в спальню. Она словно ожидала этого, прижавшись к нему всем телом.
Совершенно потеряв голову от нахлынувшей страсти, они целовались так, как будто ждали этого мгновения всю жизнь. Вся буря чувств, желаний и эмоций вырвалась на свободу.
Нащупав рукой выключатель, он погасил свет…
***
Владимир смотрел на спящую Полину и не мог наглядеться. «Скажи, откуда ты взялась и опоздать не испугалась, моя неведомая страсть, моя нечаянная радость! Нарушен мой земной покой, ты от какой отбилась стаи? И что мне делать с тобой такой – я не знаю…» – вспомнил он строчки известной песни. Она спала, подложив руку под голову; волосы разметались по подушке. «Нет, я знаю, что мне делать!» – мысленно возразил он поэту – «Я буду с тобой, моя ненаглядная. И никому тебя не отдам!». Накрыв Полину одеялом, он тихо вышел из спальни, закрыв за собой дверь.
***
Проснувшись, Полина сладко потянулась и посмотрела в окно, за которым ярко светило солнце – пора было вставать. Владимира не было: видимо, он вышел во двор или ушёл на маяк. С наслаждением вспоминая о проведённой с ним ночи, она убежала под душ.
Выйдя из душа, она хотела одеться – однако её платье и купальник куда-то исчезли. «Странно, я же помню, что оставила их здесь. Ничего не понимаю!» – недоумённо оглядывала она комнату – «Ну и ладно, сейчас что-нибудь найду!».
Открыв шкаф, она заглянула внутрь. Одежды было не так много: в основном армейские брюки и футболки, что было не удивительно, учитывая прошлое Владимира. Однако, в другом отделение шкафа, Полина обнаружила пару джинсов, довольно затёртых и льняную белую рубашку, висевшую на вешалке. «То, что надо!» – подумала она, натягивая рубашку прямо на голое тело. Длина рубашки была такова, что доходила ей почти до середины бедра. Не желая идти босиком, она надела на ноги свои сандалии, и вышла во двор.