Аристарх шел домой уставший и разгонял прохожих своим незабываемым ароматом тухлятины. За время пути он уже к нему как-то привык и практически не замечал чего нельзя сказать о жителях обладающих куда более чувствительными носами, нежели человек. Сейчас на часах было без пятнадцати восемь утра. Их всю ночь продержали в совете, проводя нескончаемые допросы, а когда Аристарх уже было, собрался взорваться допросы закончили. А еще через полчаса их объявили невиновными и конторе восстановили полную лицензию.
Крушинин с Клэр радовались как дети, а у него больше не осталось сил даже улыбаться. Вот в таком состоянии он и появился на пороге гостиницы. Его встретила Селия и, прикрыв нос, попросила зайти с черного входа. Он конечно постоялец, но распугивать остальных это уже слишком. Вполне достаточно, что они при его виде шипят и скалятся. Аристарх не стал спорить и побрел в указанном ей направлении.
У черного входа Колошина уже встречала целая команда из сатиров. Они подхватили его под руки и куда-то поволокли. Колошин так устал, что практически сразу же уснул, стоило ему повиснуть на мускулистых руках сатиров. Выдавшаяся бурная ночь всем хорошенько потрепала нервы, и Крушинин дал несколько дней на отдых и восстановление психологического равновесия.
Проснулся Аристарх в собственной постели, рядом на тумбочке лежали постиранные и выглаженные вещи. В дверь осторожно постучались.
— Да?! — крикнул Аристарх.
— Господин смотритель, завтрак уже готов и госпожа Селия вас ждет внизу.
— Хорошо, передай, что я сейчас спущусь.
Взглянув на часы, Аристарх увидел, что он проспал весь день и всю ночь. Заведя хронометр, он облачился в чистую и одежду и спустился в ресторан.
— Извините, что я предложила вам вчера прогуляться перед сном, я честное слово не предполагала, что так получится, — произнесла Селия, когда Аристарх сел за накрытый стол. Судя по тому виду, что у вас был, когда вы явились домой, она выдалась весьма запоминающейся.
— Не то слово, — согласился Аристарх. — Пожалуй, иногда лучше пораньше лечь спать, чем дышать свежим воздухом.
— Хочу заметить Аристарх, что вы довольно фотогеничны, — отпустила Селия комплимент, кладя перед ним утреннюю газету, с классическим названием «Ньюс Мун-сити».
На первой полосе была размещена его фотография, когда он стрелял из пистолета по смотрителям. А выше красовался заголовок: «Войны смотрителей в центре города». Аристарх забыл, что собирался намазать масло на тост и так с ножом и хлебом в руках он просидел пока не прочитал статью полностью. В ней довольно красочно описывались ночные гонки со стрельбой и фейерверками. Автор статьи понятия не имел о сути конфликта, но его богатое воображение с лихвой компенсировало досадный недостаток. От статьи Аристарха отвлек завибрировавший на руке стимвизор, открыв экран, он увидел взволнованного Крушинина.
— Колошин, Клэр, бегом в контору и вырубите к чертям собачьим маячки, — произнес шеф, прежде чем отключился.
Колошин нажал маленькую кнопочку с боку экрана, и радиомаяк перестал подавать сигналы.
— Извините Селия, но мне нужно идти, — положил Аристарх не тронутый тост обратно на тарелку.
— Да-да, я понимаю, служба.
— Вы позволите экспроприировать вашу газету? — поинтересовался Колошин.
— Берите, конечно, у меня еще есть.
— Благодарю вас, а тост, пожалуй, я по дороге съем.
Аристарх взял поджаренный хлеб и пока шел до двери успел с ним расправиться. Поймав на улице автомобиль, он через пятнадцать минут уже был возле конторы. Правда, когда он покинул салон авто, его сразу же ослепили вспышки фотоаппаратов. Затем на него обрушился шквал вопросов. Зачем вы устроили стрельбу в центре города? Это правда, что таким образом смотрители решают проблемы конкуренции? Аристарх находился в некотором замешательстве, и от самих вопросов и от того кто их задавал. Наличие в этом мире такой профессии как журналист Аристарха не удивило, его больше удивило, что это были люди.
Не добившись никакого результата от стоящего в ступоре смотрителя, журналисты поспешили к следующему подъехавшему автомобилю. Из него показалась Клэр, и писательская братия набросилась на нее как саранча на молодые побеги, забрасывая теми же вопросами, что и Колошина ранее.
— Без комментариев, — ответила она и, толкнув Аристарха в сторону входа они скрылись за дверями конторы.
— Читали? — спросил Крушинин, демонстрируя им номер утренней газеты.
— Ага, — ответил Аристарх, извлекая из кармана аккуратно сложенную утреннюю прессу, Клэр тоже кивнула. — А я и не знал, что здесь еще есть люди кроме смотрителей?
— Конечно есть, — подтвердил Крушинин. — Кто еще кроме человека может так совать нос во все щели, а потом об этом рассказывать массам. Люди здесь вне конкуренции. Маячки пока не включайте, иначе эти скунсы узнают, где вы живете и изгадят там все что можно, хотя полагаю, они и так узнают. Но, по крайней мере, они не будут знать, где вы находитесь в данный момент, а значит, есть возможность спокойно работать. Кстати, Аристарх, ты чего забыл на Гранатовой улице?
— Как это чего? Я там живу. Клэр посоветовала там снять жилье и дала этот адрес.
— Я тебе сказала Гранитовая улица, там живут гномы, у которых за недорого можно снять комнату. А Гранатовая улица принадлежит вампирам, это во-первых, а во-вторых, у тебя не хватит денег даже угол снять в подвале на той улице. Это очень дорогой район, я даже не могу себе представить, кто тебе сдал угол под лестницей.
— Даже и не знаю что сказать, — развел руками Аристарх. — Селия взяла с меня всего один золотой в неделю за комнату.
— Ну да, ты еще скажи, что это та Селия, которой принадлежит гостиница «Два клинка», — усмехнулась Клэр.
— Ну, если гостиница с таким названием единственная в городе, тогда да, это та самая Селия.
— О чем ты говоришь? Она берет не меньше сотни за неделю, а тебе за один сдала?
— Я не знаю что ответить? Ну, по крайней мере, я заплатил два золотых за пару недель с полным пансионом.
— Позволь кое-что тебе объяснить, — сказала Клэр, усаживаясь на краешек стола Крушинина. — Вампиры не пьют нашу кровь, но свернуть шею или посмотреть как вытекает кровь они всегда не прочь. Хотя про Селию я такого не слышала, но у нее бывают разные постояльцы, и в основном они упыри.
— Давайте на этом остановимся, будем считать, повезло парню, не знаю, правда, почему, а пока мы закроем эту тему, — вмешался Крушинин. — Значит так, я сейчас возьму на себя этих кровопийц от журналистики и пока буду им выносить мозг душещипательными рассказами вы покинете контору через черный ход. Заскочите к Машинерию, он даст вам то, что потребуется для поимки полтергейста. Ну и не затягивайте с поимкой, совет светиться на газетных полосах не жаждет и объяснения с журналистами оставил на нас. И еще один небольшой нюанс, мы вроде как теперь злодеи, которым позарез нужно совершить что-то полезное для общества, и хоть как-то отмыться от ночной стрельбы. Грог труп, как и все его подручные, поэтому журналистам спросить о произошедшем кроме нас некого.
Крушинин вышел из-за стола, глубоко вздохнул и резко выдохнув, толкнул рукой входную дверь. И он тут же попал под шквальную очередь щелкающих фотокамер и нескончаемую серию вспышек. Не оборачиваясь, он захлопнул дверь, а Клэр с Аристархом в этот момент быстро покинули контору, воспользовавшись запасным выходом. Дабы не попасть в поле зрения жаждущих сенсации журналистов им пришлось пробираться наиболее темными переулками. При этом они сделали приличный круг, в надежде сбить со следа тех, кто за ними решит последовать.
— Не оборачивайся, но кажется, за нами уже целый квартал кто-то следит, — шепнула Клэр. — Сейчас свернем за угол, ты пойдешь дальше, а я немного отстану, посмотрим, кто это так жаждет с нами познакомиться.
Как только они свернули, Клэр разбежалась и, оттолкнувшись ногой от стены, ухватилась за пожарную лестницу, быстрый подъем и она наверху. А Колошин, как ни в чем небывало продолжил идти дальше. Преследователь не заставил себя долго ждать, стоило Клэр оказаться на пожарной лестнице, как его физиономия появилась из-за угла. Аристарх продолжал идти, а преследователь видимо догадался, что все же кого-то не хватает и приготовился бежать. Колошин обернулся только тогда когда услышал шелест плаща. У преследователя не было шансов против смотрителя, и он стоял прижатый к стене, с пушкой упирающейся ему в подбородок.