Джейнвей кивнула. “Приспособьте наш курс, чтобы соответствовать их линии движения”, сказала она Кэвиту.
“Да, Капитан”.
Первый помощник казался совершенно счастливым оторвать себя от узла вокруг тактической группы, несясь почти полностью вокруг верхней палубы перед понижением, чтобы заменить Стади у руля. Ах, Стади. Она была полу - дружелюбна. Теперь, она даже не удостоила его взглядом, когда она приступила к выполнению инструкций, она добралась до Кевита. О, хорошо.
Пэрис простился с ним крошечным вздохом, когда последовал за Джейнвей вниз к креслу капитана.
“Кардассианцы утверждают, что выгнали судно Маквиса в плазменный шторм, где оно и было разрушено”. Джейнвей обосновалась на своем кресле с хмурым видом.
“Но наши исследования не обнаружили обломков”.
“Плазменный шторм не смог бы выплеснуть обломки”, указал Пэрис.
Джейнвей покачала головой, глядя на него. “Мы все еще были бы в состоянии поймать след резонанса от их ядра деформации”. Который был бы верен, таким образом, Пэрис не выдвигал дальнейших предложений.
“Капитан…”, Ким стал на полпути к своему месту, как если бы боялся оторвать руки от средств управления. “Я читаю последовательный сканирующий ти луч, который просматривает нас”.
Джейнвей снова подалась вперед. “Происхождение, г-н Ким?”
Он качнулся назад к его инструментам. “Я не уверен”, признал он.
Тогда он внезапно моргнул, и заколебался всего на мгновение прежде, чем его руки снова вспыхнули над пультом. “Есть также волна смещения, перемещающаяся к нам…”
Капитан встала. “На экран”!
Энергия столь же белая и последовательная, какую Пэрис никогда не видел, взорвалась на главном экране, когда Ким подал изображение. Даже знание, там должно быть сотни тысяч километров между судном и чем то, как кипящая волна искажения. Пэрис должен был обхватить одной рукой спинку кресла капитана, чтобы удержаться от скачка назад, поскольку Ким увеличил ускорение.
Джейнвей пододвинулась поближе, на несколько шагов, к чудовищному изображению, как если бы она могла видеть что-то, что не могли сказать им компьютеры судна.
“Анализ”.
“Некоторое поляризованное магнитное изменение”, сообщил Ким.
Кэвит облокотился на поручень рядом с тактической станцией.
“Мы можем рассеять это областью частиц гравитонов”.
Джейнвей кивнула, не поворачиваясь к нему. “Сделайте это”.
Кэвит поторопился отодвинуть офицера охраны от пульта как капитан, о котором объявляют, “Боевая готовность”, и коснулся к плеча Стади.
“Отодвиньте нас от этого, Лейтенант”.
“Новый курс”, подтвердил пилот.
“Четыре одна градуса одни восемь ноль”.
“Введение области гравитона”, вмешался Кэвит, и Пэрис, чувствовал, как задрожало все судно, поскольку первый помощник начал сильный продвигающийся взрыв.
В отличие от продвигающейся аномалии смещения, не было никакого визуального следа, чтобы проследить за ним, поскольку область гравитона раздулась вне курса судна и встретилась с наступающим врагом. Пэрис думал, что он бросал взгляд на быстрое порхание в целостности волны смещения в приблизительном пункте, когда он знал это, и область будет исторгать вероятные секущие цепи. Но это не было ясное или отличительное изображение, и момент спустя он услышал, что Ким объявил нервно, “Область гравитона не имела никакого эффекта”, и знал, что он, должно быть, вообразил неисправности.
Его сердце начало греметь в нем.
“Полный импульс”, скомандовала Джейнвей.
Стади повиновался безприкословно, судно, жужжащее с мощью, которую он вызвал. Пэрис внезапно пожелал решительно помочь, сесть за станцию, на которой можно работать, некоторый способ быть полезным.
Ким оставался приклеенным к своим показаниям. “Волна перехватит нас через двадцать секунд…”.
“Мы можем войти в деформацию?”.
Стади покачал головой, все еще отчаянно работая средствами управления.
“Только когда мы очистим плазменную область, Капитан.”
“… восемь секунд…”.
Освобождая место двумя быстрыми шагами, Джейнвей ударила в интерком на ручке командирского кресла. “Фактор искривления быстро!”
“… три…”.
Голос капитана, все еще отражался в нижних палубах, когда, как будто рука Бога, схватила судно и бросила его в пустоту.
Стади глотал крик как саму ткань действительности, расколотой в сто уникальных криков отчаяния и боли.
Она горбилась по ведению, борющуюся за контроль своего ума теперь, когда контроль над судном был невозможен. Личная дисциплина должна быть на первом месте, сказал ей мягко голос в далеком ее прошлом.