- Расписку можно подделать… - пожала плечами Варежкина. – Вы уверены, что на ней подпись вашего супруга?
- Уверена. Да и Закари знает, как подписывал документы отец… - кивнула леди Эстелла. – Нет… на ней точно рука моего дорогого мужа.
Но по лицу Варежкиной я видела, что она не особо верит в такие случайности.
- Вы только посмотрите на себя! – вдруг воскликнула матушка маркиза, всплеснув руками. – Вы прекрасны, Гвендолин! Платье словно на вас сшито!
Я повернулась к зеркалу и не сдержала вздох восхищения. Платье с юбкой панье в виде колокола действительно было чудесным. В нем красиво сочетались жемчужные и серебряные тона. Пышная юбка поддерживалась специальной конструкцией, которая делала складки широких краев параллельными полу, грудь высоко поднимал тесный корсет, и всё платье было украшено цветочными гирляндами. Но в отличие от тех нарядов, в которые нас наряжала мачеха, этот не был похож на клумбу. Отделка из кружев была очень нежной. Она украшала рукава, каскадом спадала к низу юбки и тянулась по всей длине шлейфа.
- Не нужно вычурной прически. Мы просто соберем волосы и украсим их живыми цветами, - леди Эстелла погладила меня по плечам. – Милая, Закари будет в восторге…
Она оставила нас с Лидуней отдохнуть перед церемонией, а сама пошла на кухню. Моей будущей свекрови хотелось устроить праздничный ужин.
- Давай, рассказывай, - я застегнула последнюю пуговку на своем повседневном платье и повернулась к Варежкиной.
- Что рассказывать? – она прекратила жевать печенье, которое было на подносе вместе с другими сладостями.
- Ты ведь что-то задумала по поводу графа Саттона, да?
- А-а-а… ты об этом? Да! – она возбужденно потерла руки. – Я еще не совсем уверена, какой план выбрать, но ты права. У меня в голове кое-что уже закрутилось…
- Например? – я приготовилась к невероятным идеям, которых у Варежкиной было несметное количество. Причем по любому поводу.
- Смотри… Я могу сесть с графом Саттоном за карточный стол… - Лидуня вытаращила на меня горящие глаза, а потом подмигнула: - Дети хлопали в ладоши — папа в козыря попал… Ха!
- Та-ак, а второй план? – мне страшно было представить, что она еще придумала. Потому что по-всему: первый вариант был самым простым.
- А второй план: воспользоваться артефактом. Светильником! – заявила Лидуня, подняв руки вверх. – Ах-ха-ха! Я – мозг!
- Что? Светильником? – я удивленно уставилась на нее. – Это еще каким образом?
- Позовем духа покойного маркиза, - совершенно спокойно ответила она, снова хватаясь за печенье. – Вообще, вариант беспроигрышный.
- Во–первых, призовем, а не позовем, - поправила я. – И? Дальше что?
- Граф увидит его и сразу признается. Главное, чтобы свидетели были рядом. Надеюсь, это будем мы, – Варежкина жевала тщательно и задумчиво. – Главное: нужно придумать, как попасть к Саттону в дом… Ну ничего, с этим я разберусь.
* * *
Когда мы вышли из особняка, чтобы ехать в церковь, с неба летел пушистый снег, похожий на перья. Экипаж не был украшен, чтобы не привлекать внимания. Но для меня это не было важно, ведь само таинство куда важнее показной роскоши.
- А где Закари? – я оглянулась. – Почему его нет?
- Дорогая, он уже уехал в церковь, - ответила леди Эстелла. – Разве ты не знаешь, что в церковь молодым не принято ехать в одной карете?
- Я просто думала, что в нашей ситуации все будет иначе, - мне показалось, что это вполне разумное объяснение.
- Церковь совсем рядом, не волнуйся, - женщина ласково взяла меня за руку. – Ну? Не будем терять времени?
Мы устроились в экипаже, и он тут же тронулся, неся меня к чему-то неизведанному, но такому волнующему… Разве я могла предположить, что в своей жизни еще раз выйду замуж! Еще совсем недавно мне казалось, что Фунтиков — это мой стакан воды и моя опора… В виде огуречной шпалеры на нашей будущей даче. Это был идеал совместной старости.
Плащ был теплым, но я все равно дрожала. Волнение охватило меня с такой силой, что я грешным делом подумала, как бы не потерять сознание. Нет, с этим нужно было что-то делать, ведь я же не малолетняя девица!
Церковь действительно оказалась недалеко. Прошло не более двадцати минут, когда в окошке экипажа я увидела светящиеся золотистым светом стрельчатые окна храма.
Мы вышли под легкую снежную круговерть и направились к двустворчатым дверям с изображением библейских сцен. Все происходило как во сне, лишь только мороз, чувствительно пощипывающий щеки, развеивал это ощущение нереальности.