- Я не хочу в этом участвовать! Прошу тебя, отец, позволь мне уехать в Изуанию! – голос девушки звучал умоляюще. В нем слышались слезы.
- Нет, Лаура! Ты никуда не поедешь! – с плохо скрытой злостью отвечал ей Карлос де ла Серда. – И будешь рядом с сестрой и семьей!
- Я больше не хочу видеть это! Я устала! Мне нравилась Адель, пока ты не превратил ее в растение! – надрывно произнесла Лаура. – Вы убили ее? Убили?
- Тише! Замолчи немедленно, неблагодарная девица! – прошипел гранд, и у меня от страха затряслись поджилки. Казалось, будто это говорил не человек, а какое-то злобное существо. – Не было никакой Адель! Была моя безумная сестра Николь! Которая скончалась во цвете лет от продолжительной болезни!
- Как и Патриция, как и Далила, как и… - но девушка не успела договорить. Послышался звук пощечины, и она замолчала.
- Ты испытываешь моё терпение, Лаура, - процедил Карлос де ла Серда. – Все, что я делаю, я делаю для семьи! Запомни это навсегда! И когда будешь надевать на себя очередные драгоценности и модные наряды, тоже помни об этом! Я больше не желаю слышать таких речей! Ты поняла меня?
Послышался всхлип, полный боли. А потом бедняжка тоненько выдохнула:
- Да… Я поняла вас, отец…
- Вот и хорошо. А теперь приведи себя в порядок и спускайся к завтраку, - голос гранда прозвучал спокойно, даже мягко. Так обычно говорят с любимым ребенком. – Утри слезы, мой алмаз, они разрывают мне сердце.
Больше мы слушать не стали и быстро пошли обратно, находясь в шоке от услышанного. У меня в голове не укладывалось все происходящее. Но зато теперь было понятно, что одна из дочерей гранда против того, что делает ее отец.
- Мать-царица, что творится… - протянула Варежкина, схватив меня под руку. – Вот это дела! А девку-то жалко!
- Жалко не то слово, - согласилась я. – Только вот помочь мы ей не в силах.
- Кому это вы помочь не в силах? – раздался позади нас голос Карлоса, от которого у меня моментально стянуло затылок.
Повернувшись к нему, мы с Лидой расплылись в радостных улыбках.
- Доброе утро, ваша светлость! – я взмахнула ресницами. – Как вам спалось?
- Отлично. А вот вам, по всей видимости нет, - глаза гранда вперились в меня, как два кинжала. – Донгэй поведал мне занимательную историю, что ваша сестра страдает сомнамбулизмом.
- О да, Гвиневера мучается с детства, - кивнула я, ощущая, как от его взгляда у меня наливаются свинцом все конечности. Ах ты ж, колдун недоделанный! Волю мою подавляешь?! Я вспомнила совет Лидуни, и сразу же перед моими глазами возникла впечатляющая картина: Карлос в красных хлопковых семейных трусах ниже колен, а в руках у него укулеле. Гранд бьет по струнам и надрывно поёт:
- Ты приехала в Анапу на три дня-я-я,
В ресторане увидала ты меня-я-я.
А в пластмассовом стакане коньячо-о-ок,
А на бледненькой коленке синячо-о-ок!
Мои губы растянулись в улыбке, и она становилась все шире.
- Что вас так развеселило, леди Гвендолин? – одна бровь Карлоса подскочила вверх.
- Я просто вспомнила, сколько курьезных случаев происходило с Гвиневерой, когда она вставала с постели и отправлялась в путешествие по дому, - ответила я, не переставая улыбаться. В голове прояснилось, и стало понятно, что совет Варежкиной работает на все сто.
- Так кому вы не в силах помочь? – гранда не удалось сбить с толку. – Возможно, у меня получится?
- Не кому, а чему! – Лидуня закатила глаза и улыбнулась, как глупышка, демонстрируя свои мелкие зубки. – Гвендолин мечтает реставрировать механизм для подъемного моста, но переживает, что ему никто уже помочь не в силах.
- Как интересно. А механизм еще находится на своем месте? – с любопытством поинтересовался Карлос.
- Да. Мы заметили его во время одной из поездок, - ответила я, мысленно хваля Лидуню за сообразительность. – Но вряд ли из этого что-то выйдет. Тем более на такие грандиозные работы у нас нет средств.
- Если вы позволите, я мог бы посмотреть на него, - вдруг предложил гранд. – Если механизм возможно починить, я помогу вам. Подъемный мост обезопасит остров от незваных гостей.
- Это было бы чудесно! – воскликнула я, а сама подумала: «Дураку понятно, что остров ты для себя готовишь. Почему бы и мост не построить. А мы можем и согласиться… Только этот мост от тебя и будет защитой!».
Гранд проводил нас в столовую, где уже собрались все, кто присутствовал на ужине. Не было только Лауры, но и то, по понятной причине. По крайней мере, понятной нам.
Девушка присоединилась ко всем минут через десять после нашего появления. Ничего не указывало на то, что она плакала, лишь легкая бледность выдавала ее состояние.