- Нет… нет… У меня был прекрасный дом, любящий муж, сын. Я никогда ни в чем не нуждалась.
- Разве любящий муж мог так поступить? – фыркнула Варежкина. – Проиграть то, что так дорого семье!
Я бросила на нее предупреждающий взгляд. Ну, Лидка! Вот зачем она сейчас завела эту тему? Вряд ли матери Закари приятно слушать претензии от посторонних людей.
- Мне самой это удивительно, - леди Эстелла ничуть не обиделась на ее слова. – Мой супруг никогда не любил карты. Он, конечно, мог иногда сесть за стол, чтобы сыграть партию в вист, но это было очень редко.
- А что, если граф лжет? – предположила я. – Может, отец Закари вообще никогда не играл с ним в карты!
- Но ведь есть расписка! – женщина удивленно взглянула на меня. – Карточный долг для джентльмена — это не шутки! Я считаю это настоящей глупостью, но так устроено наше общество.
- Расписку можно подделать… - пожала плечами Варежкина. – Вы уверены, что на ней подпись вашего супруга?
- Уверена. Да и Закари знает, как подписывал документы отец… - кивнула леди Эстелла. – Нет… на ней точно рука моего дорогого мужа.
Но по лицу Варежкиной я видела, что она не особо верит в такие случайности.
- Вы только посмотрите на себя! – вдруг воскликнула матушка маркиза, всплеснув руками. – Вы прекрасны, Гвендолин! Платье словно на вас сшито!
Я повернулась к зеркалу и не сдержала вздох восхищения. Платье с юбкой панье в виде колокола действительно было чудесным. В нем красиво сочетались жемчужные и серебряные тона. Пышная юбка поддерживалась специальной конструкцией, которая делала складки широких краев параллельными полу, грудь высоко поднимал тесный корсет, и всё платье было украшено цветочными гирляндами. Но в отличие от тех нарядов, в которые нас наряжала мачеха, этот не был похож на клумбу. Отделка из кружев была очень нежной. Она украшала рукава, каскадом спадала к низу юбки и тянулась по всей длине шлейфа.
- Не нужно вычурной прически. Мы просто соберем волосы и украсим их живыми цветами, - леди Эстелла погладила меня по плечам. – Милая, Закари будет в восторге…
Она оставила нас с Лидуней отдохнуть перед церемонией, а сама пошла на кухню. Моей будущей свекрови хотелось устроить праздничный ужин.
- Давай, рассказывай, - я застегнула последнюю пуговку на своем повседневном платье и повернулась к Варежкиной.
- Что рассказывать? – она прекратила жевать печенье, которое было на подносе вместе с другими сладостями.
- Ты ведь что-то задумала по поводу графа Саттона, да?
- А-а-а… ты об этом? Да! – она возбужденно потерла руки. – Я еще не совсем уверена, какой план выбрать, но ты права. У меня в голове кое-что уже закрутилось…
- Например? – я приготовилась к невероятным идеям, которых у Варежкиной было несметное количество. Причем по любому поводу.
- Смотри… Я могу сесть с графом Саттоном за карточный стол… - Лидуня вытаращила на меня горящие глаза, а потом подмигнула: - Дети хлопали в ладоши — папа в козыря попал… Ха!
- Та-ак, а второй план? – мне страшно было представить, что она еще придумала. Потому что по-всему: первый вариант был самым простым.
- А второй план: воспользоваться артефактом. Светильником! – заявила Лидуня, подняв руки вверх. – Ах-ха-ха! Я – мозг!
- Что? Светильником? – я удивленно уставилась на нее. – Это еще каким образом?
- Позовем духа покойного маркиза, - совершенно спокойно ответила она, снова хватаясь за печенье. – Вообще, вариант беспроигрышный.
- Во–первых, призовем, а не позовем, - поправила я. – И? Дальше что?
- Граф увидит его и сразу признается. Главное, чтобы свидетели были рядом. Надеюсь, это будем мы, – Варежкина жевала тщательно и задумчиво. – Главное: нужно придумать, как попасть к Саттону в дом… Ну ничего, с этим я разберусь.
* * *
Когда мы вышли из особняка, чтобы ехать в церковь, с неба летел пушистый снег, похожий на перья. Экипаж не был украшен, чтобы не привлекать внимания. Но для меня это не было важно, ведь само таинство куда важнее показной роскоши.
- А где Закари? – я оглянулась. – Почему его нет?
- Дорогая, он уже уехал в церковь, - ответила леди Эстелла. – Разве ты не знаешь, что в церковь молодым не принято ехать в одной карете?
- Я просто думала, что в нашей ситуации все будет иначе, - мне показалось, что это вполне разумное объяснение.
- Церковь совсем рядом, не волнуйся, - женщина ласково взяла меня за руку. – Ну? Не будем терять времени?
Мы устроились в экипаже, и он тут же тронулся, неся меня к чему-то неизведанному, но такому волнующему… Разве я могла предположить, что в своей жизни еще раз выйду замуж! Еще совсем недавно мне казалось, что Фунтиков — это мой стакан воды и моя опора… В виде огуречной шпалеры на нашей будущей даче. Это был идеал совместной старости.
Плащ был теплым, но я все равно дрожала. Волнение охватило меня с такой силой, что я грешным делом подумала, как бы не потерять сознание. Нет, с этим нужно было что-то делать, ведь я же не малолетняя девица!
Церковь действительно оказалась недалеко. Прошло не более двадцати минут, когда в окошке экипажа я увидела светящиеся золотистым светом стрельчатые окна храма.
Мы вышли под легкую снежную круговерть и направились к двустворчатым дверям с изображением библейских сцен. Все происходило как во сне, лишь только мороз, чувствительно пощипывающий щеки, развеивал это ощущение нереальности.
Я даже не заметила, как с меня сняли плащ, поправили волосы и мягко подтолкнули вперед. Где-то совсем далеко, как мне казалось на тот момент, стоял Закари, сложив позади свои большие руки. Маркиз смотрел, как я шла к нему, и ни разу его взгляд не оторвался от меня. Он был будто крепкая нить, связывающая нас.
Отец Кавендиш что-то спрашивал, но я ничего не понимала, лишь кивала головой и твердила одно и тоже: «да», «да», «да»… Но потом мне все-таки пришлось сконцентрироваться, чтобы повторить слова за Закари, заменив «жену» на «мужа».
«Я, Закари Бекингем, беру тебя в жены и обещаю тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей.».
Священник благословил обручальные кольца, и маркиз надел мне моё на палец со словами:
«Гвендолин, прими это кольцо как знак моей верности и любви. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.».
То же самое сделала и я…
Обернувшись со счастливой улыбкой, я увидела, что леди Эстелла и Варежкина, обнявшись, самозабвенно рыдают. За ними с мученическим выражением лица стоял герцог, от вида которого мне захотелось смеяться. Веллингтон был в своем репертуаре.
И тут случилось нечто совершенно неожиданное… Дверь храма распахнулась, и в него ворвались пять человек. Это были мужчины в масках с оружием в руках. Один из них поднял ружье, и выстрел оглушил всех собравшихся. Словно в замедленной съемке я видела, как падает герцог, потом в плечо Закари вонзается лезвие длинного ножа… Варежкину схватили и, несмотря на ее яростное сопротивление, потащили к выходу…
Глава 68
Глава 68
Лидуня находилась в растерянности недолго. Она перестала сопротивляться и затихла в чужих руках, понимая, что бесполезным дерганьем ничего не добьется. Какой был смысл тратить силы, которые еще могли пригодиться?
Единственное, о чем переживала Варежкина, так это испорченная свадьба Вали. Бедная Фунтикова! Успокаивало лишь то, что обряд все-таки успели провести. В герцога стреляли, но пуля попала ему в ногу. Это она четко видела. Маркиз получил удар ножом в плечо. Значит, никакой угрозы их жизням нет.
Кто же посмел так подло поступить? Хотя странновато было задаваться такими вопросами в свете последних событий. Карлос де ла Серда, мерзкий колдун!
Варежкину вынесли из церкви, засунули в экипаж, и вскоре он понесся с таким грохотом, словно за ним гнались все полицейские мира. Лидуня окончательно расслабилась и уже со спокойной головой стала размышлять над тем, как действовать дальше.