- Я уже дала распоряжения. Повар приготовит то, что любит донна Роза, - миссис Эндрю не собиралась отступать. – А потом хозяйка сама решит, что в этом доме будут есть за завтраком, обедом и ужином.
- Кто вы такая, чтобы распоряжаться здесь? – Варежкина даже улыбнулась от удовольствия. Ей всегда нравилось ставить на место зарвавшихся особ. – Всё должно согласовываться со мной. Потому что я здесь хозяйка. Ею и останусь. Уж поверьте мне. Донна Роза пробудет здесь до церемонии прощания, а после сразу же покинет особняк. И если вы хотите сохранить место в этом доме, то я вам настоятельно рекомендую не называть ее хозяйкой. Итак, где кухня?
Экономка смотрела на нее, как на дьявола, вылезшего из самого пекла. Казалось, женщина не могла поверить, что какая-то молодая особа хрупкого телосложения посмела так грубо вести себя.
- Прошу, следуйте за мной, леди де ла Серда, - наконец произнесла она, разворачиваясь к дверному проему.
Варежкина удовлетворенно кивнула, идя следом за экономкой. То-то же! А то: ты посмотри… Перечить придумала, селедка ржавая!
На кухне уже гремели посудой помощники повара, а он сам сонно ронял голову над чашкой с дымящимся чаем. Как только Лидуня вошла в комнату, все замерли, удивленно уставившись на нее.
- Доброе утро, - поздоровалась она, осмотрев помещение беглым взглядом. Кухня была идеально чистой и уютной. – Я ваша новая госпожа.
- Здравствуйте, ваша светлость, - раздался нестройный ряд голосов. Повар вскочил на ноги и вытянулся в струнку.
- Меня зовут Петр Коркинс, леди. Я повар. Чего-то желаете?
- Желаю. Покажи-ка мне меню обеда и ужина, - потребовала Варежкина. – Я хочу внести в него кое-какие изменения.
Повар протянул ей два листа плотной бумаги, на которых было подробно расписаны все блюда.
- Займитесь своими делами, миссис Эндрю, – Лида повернулась к экономке, которая застыла за ее спиной, будто Цербер. – Я сама здесь разберусь.
Женщина, недовольно поджав губы, поклонилась и вышла из кухни.
- Петр, а ну-ка расскажи мне, что особо не любит донна Роза, – Варежкина уселась за стол. – И да, налейте мне чаю.
Через полчаса, разобравшись с меню, она отправилась к себе. Но выйдя в холл, вдруг заметила служанку, стоящую у лестницы на втором этаже. Она как-то странно вела себя. Нервничала, поглядывала в коридор, ведущий к спальне, а потом, заметив Лиду, быстро скрылась в нем. Варежкина подняла полы халата и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, рванула за ней.
- А ну-ка стой! – рявкнула она, хватая служанку, которая уже почти добежала до двери.
- Ваша светлость… я… я… - девушка побледнела.
Лидуня оттолкнула ее и осторожно заглянула в комнату, уже подозревая, что там происходит. Две молоденькие горничные что-то искали в шкафу.
- Что ищем?
От неожиданности девушки бросились прочь от шкафа. Они замерли посреди спальни, опустив глаза в пол.
- Я спрашиваю, зачем вы роетесь в моих ящиках? – повторила Варежкина угрожающим голосом. – Хотите вылететь из этого дома за воровство?
Воровать у нее было нечего, но угроза возымела действие.
- Мы ничего не украли! – испуганно всхлипнула одна из них. – Леди, прошу вас!
- Что вы здесь делали? Отвечай! – Лида принялась наступать на них, уперев руки в бока. – По-хорошему пока прошу.
- Миссис Эндрю приказала найти простынь, на которой вы спали с его светлостью… - прошептала горничная, вцепившись в передник дрожащими руками.
- Вон отсюда, - спокойно сказала Варежкина, указывая на дверь. – Быстро.
Девушки моментально ретировались, а она усмехнулась. Какая же идиотка эта миссис Эндрю… Простынь сразу же была снята и спрятана в таком месте, где ее точно никто не найдет. Лидуня сразу предположила, что ее могут украсть. Только вот зачем? Любой врач при осмотре сразу поймет, что девственность потеряна совсем недавно. Глупая тетка никак не успокоится, а значит, с ней придется попрощаться.
- На мне где сядешь, там и вокзал… - Варежкина толкнула ногой дверь, и та захлопнулась с громким звуком. – Ничего, я вами займусь…
Глава 76
Глава 76
Лидуня прилегла на кровать и, закинув руки за голову, принялась размышлять над тем, как поступить с имуществом гранда. Хотя для начала не мешало бы оценить весь масштаб оставленного наследства. Карлос де ла Серда наверняка очень богат. Но присваивать себе все Варежкина тоже не собиралась. Во-первых, у Карлоса были родственники, а во-вторых, какую-то часть она хотела отдать на благотворительность. Грязные деньги должны поработать во благо.
Несмотря на то, что в этом мире к молодым леди относились достаточно предвзято, но вот к вдовам закон был очень благосклонен. После смерти супруга, если не было совершеннолетнего сына, жена получала все его движимое и недвижимое имущество, кроме родового поместья. Если сын не достиг двадцати одного года, мать являлась опекуном и обязана была передать ему наследство вместе с титулом. Дочерям доставалось лишь то, что решит оставить сама вдова. Но если детей в браке не было, титул переходил к ближайшему родственнику вместе с родовым поместьем.
- Н-да… - протяжно выдохнула Варежкина, разглядывая потолок с богатой лепниной. – Уже бы чем-то поруководить… Скучно…
Скучать ей пришлось до самого вечера. Ну а после все кардинально изменилось. Наконец-то прибыла донна Роза…
О ее приезде Лидуню предупредила старшая горничная Фанни. Женщина тихо постучала в дверь, а потом заглянула в спальню.
- Леди Гвиневера, прибыла матушка вашего покойного супруга.
Варежкина моментально приняла вертикальное положение. Она, будто хищница, уже ощущала привкус предстоящей битвы, отчего ее глаза возбужденно засияли, а щеки окрасил легкий румянец.
- Где она?
- Сразу же отправилась в часовню, - тихо сказала Фанни. – Мне страшно, леди… Душа уходит в пятки, стоит только представить, на что она способна в гневе…
- Почему? – Лидуня медленно подошла к ней. – Чего ты боишься, Фанни?
- Донна Роза — очень злая женщина… - горничная испуганно взглянула на Лидуню. – А еще я боюсь, что вернется ужасный шиитаец… У него такие жуткие глаза… Слуга дьявола, не иначе!
- Не стоит бояться. Я никого в этом доме в обиду не дам, - заверила женщину Варежкина, а в ее голове промелькнула мысль: «Ага как же… Вернется… Дрейфует ваш Донгэй в свой Шиитай, как каравелла по зеленым волнам.».
- Вы такая молоденькая… такая нежная и, думаю, добрая. А эта семья словно… Спаси и сохрани Господь… - горничная замолчала, а Лидуня ободряюще улыбнулась ей.
- Я со всем разберусь, Фанни. Иди, занимайся своими делами.
Женщина ушла, а Варежкина засунула ноги в туфли и в предвкушении потерла руки, тихо приговаривая:
- Добро должно быть с кулаками.
Добро суровым быть должно,
Чтобы летела шерсть клоками
Со всех, кто лезет на добро…*
Лидуня вышла из комнаты, спустилась по лестнице и остановилась на последней ступеньке. Посреди холла стояла донна Роза, одетая в траурный бархат. Кружевная мантилья, приколотая к волосам агатовым гребнем, ниспадала до самого пола. Ее черные глаза без единой слезинки были холодными. Два бездонных омута, наполненных злобой. Ни грана скорби по сыну.
- Пошла вон отсюда, - вместо приветствия прошипела она, в упор глядя на Варежкину. – У тебя есть полчаса. Теперь в тебе нет никакого смысла.
- Я бы поспорила с этим утверждением, - девушка тоже пристально смотрела на нее, гордо приподняв подбородок. – Во мне есть смысл, как в хозяйке этого дома, например.
- Что? Что ты сказала? – донна Роза неприятно оскалилась. – Миссис Эндрю написала мне, что Карлос не успел войти к тебе как муж. Твоя ложь нелепа.
- Не помню, чтобы миссис Эндрю стояла со свечой у моей кровати, - парировала Варежкина. – Ваш сын справился с супружеским долгом достаточно быстро. Я бы даже сказала: до неприличия быстро.