Вошли первые пять человек, расхватали билеты, сели, начали списывать… Все шло своим чередом. Петр Петрович углубился в свежий номер «Крокодила», случайно оказавшийся на столе, прикрылся для верности букетом цветов: незачем людей смущать, когда работают.
В дверь постучали. Петр Петрович кашлянул и поднялся. Все пять студентов нервно вздрогнули. Стараясь не глядеть в сторону готовящихся, доцент на цыпочках вышел в коридор. Ему передали записку: «Петя, ты уж с Ивановым помягче, нужный парень. С приветом. Федя». Петр Петрович недоуменно пожал плечами. Федю, доцента с кафедры, он знал, а Иванова за семестр не встречал ни разу.
Завкафедрой физвоспитания вошел без стука.
— Петр Петрович, физкультпривет! У тебя, дорогой, некий Иванов учится. Не припомнишь? Смышленый такой паренек. Так ты у него много не спрашивай, — уже шепотом добавил завкафедрой, — парень все время тренируется, наша спортивная гордость.
…Экзамен подходил к концу. Петр Петрович поставил девятую запланированную двойку и устало посмотрел за окно. Начинало темнеть.
— Включите, пожалуйста, свет, — попросил он.
На огонек заглянул декан, шепотом поинтересовался:
— Иванова не было?
— Пока нет.
— Петр Петрович, уважь, поставь парню автомат, а то он совсем изнервничался, а скоро первенство среди юниоров.
Вошла секретарь деканата.
— Петр Петрович, вас срочно к телефону… не то междугородный, не то международный…
— Я слушаю, — как можно громче сказал Петр Петрович в трубку.
— Вы преподаватель по техмеху?
— Нет, по электротехнике.
— Ну, это не очень существенно. С вами Иванов говорит…
Петр Петрович вздрогнул и как-то весь внутренне собрался.
— Вы меня вчера по телевизору видели? Нет?.. Я из Занзибара вам звоню. Да… Первенство мира… Уже золотая медаль. Петр Иванович, простите, Сергеевич.
— Петрович.
— Да, да, Петрович, вы уж не обижайтесь на меня, сами понимаете, спортивная честь… Зачетку вам мою еще не передавали? Автограф, пожалуйста, поставьте, а я вам свой, по приезде. Физкультпривет! Смотрите телевизор.
Растроганный вниманием, Петр Петрович пошел искать зачетку спортивной гордости.
А Иванов вышел из телефонной будки, которая стояла напротив института, и жизнерадостно сказал другу Коле:
— Один есть. Неси зачетку. Авторитетом, старик, надо пользоваться! Паблисити — великая вещь!
Семен Нестеров
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ КРИЗИС
Как-то пришел Борис Истомин и, изучающе посмотрев на меня, спросил:
— Что ты делаешь для того, чтобы бороться с энергетическим кризисом, охватившим весь мир?
— Живу в малометражке, — ответил я, — езжу в малолитражке. И вообще-то: сам не акселерат.
— Этого мало! — Он достал из портфеля маленький раскладной мотоцикл. — Моя конструкция. Расход бензина минимальный.
Скрючившись так, что колени стали выше головы, Истомин сел на крохотное сиденье, мотоцикл чихнул и покатил вокруг стола, заполняя комнату дымом.
— Интересно! — покрутил я головой.
— Нет, — возразил он, — это пока еще не то…
Однажды я увидел Истомина, который сидел прямо на проезжей части улицы.
— Хоть бы газетку постелил, на мокром асфальте ведь сидишь.
— Я не сижу, — ответил он, — я еду! — И, поднявшись с асфальта, добавил: — На автомобиле собственной конструкции.
«Свихнулся», — ничего не увидев под ним, решил я.
— Где он? — заоглядывался Истомин.
Он достал из кармана лупу и встал на колени. Поднял какую-то гальку и долго смотрел на нее через стекло. Буркнул:
— Не то!
— Инспекцию вызвать надо! — сказал я усмехаясь.
Истомин продолжал ползать по мокрому асфальту.
— У тебя вон по спине мокрица какая-то ползет, — дернул я его за руку.
Хотел щелчком сбить ее со спины Истомина, но она вдруг резко затормозила, и сзади у нее ярко вспыхнули два красных фонарика.
АПЕЛЬСИНЫ
— В какую цену? — громко спросил Мальков, подойдя к мраморному прилавку, на котором возвышалась ярко-оранжевая горка.
— Рубль, — меланхолично ответила из-за горки усатая голова, прикрытая широкой кепкой.