Я подумал, что Глеб тоже пришел бы на совещание, где были и его отец, и сестра, и мы все. А вместо этого он вынужден прятать от людей свое лицо. Что-то постыдное было в том, что он дал так «разукрасить» свою физиономию. Ведь никто не знал, что его избил чемпион по боксу. «Подрался из-за одной девчонки!» — сказал Глеб. Это хорошо, что он не стал хныкать и жаловаться.
Я вдруг вспомнил все, что Глеб рассказывал о своем детстве. Властный, суровый отец, который вечно его третировал, открыто презирал и ненавидел. Странно все-таки — за что, ведь любил же он дочь. Однажды я задал этот вопрос Турышеву, и он ответил так:
— Может быть, Львов чувствовал душевную хрупкость Глеба? Люди склада Львова никогда не удержатся, чтоб не залезть в незащищенную душу сапогом.
Иван Владимирович хорошо знал мать Глеба, она была именно такая — незащищенная. Муж, которого она беззаветно любила, сильно ее обижал — измены, унижение достоинства, вечная боль и подавленные слезы. Уйти от мужа с двумя детьми у нее не нашлось сил. В результате бесконечных травм — рак…
Я читал в одной научной статье про такой в точности опыт. Группу собак дразнили, пугали, расстраивали, и вот они все заболели раком. (Опыт, конечно, жестокий, я бы не мог там работать, хоть это и для блага человечества! Я Павлушку Рыжова еще за то ненавидел, что он мучил животных. Ребята уверяли, что он только при мне мучил, чтоб меня позлить. Возможно, и так.
Раздумывая о Львове, я невольно посмотрел на него — он сидел на том же месте, в президиуме, у края стола, такой же свежий и выхоленный. Один из членов президиума — он не то опоздал, не то выходил — на цыпочках прошел на свое место позади Львова. Профессор обернулся и протянул руку. Обмениваясь рукопожатием, тот товарищ улыбнулся Львову.
По-моему, самое гнусное, что может быть на свете, это — улыбнуться подлецу. Конечно, тот человек не знал про Львова. Не знал, что он подлец.
Мне стало так одиноко и неуютно, что хоть волком вой. Я оглянулся. Кругом полно народа, всем жарко, обмахиваются — женщины веерами, мужчины газетами и журналами, но все внимательно слушают. Мне сразу стало легче. Но в этот момент на кафедру вышел Львов…
Его так же встретили рукоплесканиями. Улыбаясь обаятельной улыбкой, он поднял белую холеную руку и слегка ею помахал — не то в знак приветствия, не то страдая от скромности. Говорил он без всяких шпаргалок, язык-то у него был подвешен не хуже, чем у нашего Павлушки.
Выступление Львова сводилось, в общем, к тому, что уровень Каспия скоро начнет повышаться, и не из-за чего «горячку пороть» — это я своими словами передаю. А вот теперь попробую его словами, если сумею, так как это очень трудно! Про Львова только Салтыков-Щедрин написал бы хорошо — уж очень этот «ученый» походил чем-то на Иудушку Головлева.
— Товарищ Турышев разрешил некоторые наши сомнения в поведении Каспийского моря… Ха-ха! Мне известны мнения некоторых руководящих работников Госплана. Они считают вредным, гм, утверждение, будто уровень Каспия падает. Он не падает, а колеблется. И ущерб, который, гм, испытывает от этого наше народное хозяйство, заключается в том, что береговая линия движется то назад, то вперед. Весьма странно, что товарищ Турышев взял на себя смелость выступить с таким, гм, прогнозом… Он лет десять работает, гм, наблюдателем на какой-то там метеостанции второго разряда. Где, с кем, когда этот прогноз обсуждался?
— Прогноз профессора Турышева обсуждался в Институте океанологии Академии наук СССР, — решительно подала реплику Васса Кузьминична Бек.
— И одобрен ученым советом, — добавил Мальшет.
— Да, но, гм, некоторые участники совещания (мы тут обменялись мнением в кулуарах) полагают, что сверхдолгосрочный прогноз должен быть апробирован Госпланом. Прогноз должен носить официальный характер. Все ж таки, гм, так безапелляционно выступить на совещании…
К проблеме Каспийского моря надо подходить по-новому, по научному. Если в северной части моря нужно поддержать или сохранить современный уровень, то на южной, особливо в районе Апшеронского полуострова, выгоднее будет значительное понижение уровня… К сожалению, наука еще не располагает достаточно обоснованными методами сверхдолгосрочных прогнозов, поэтому трудно поверить любому долгосрочному прогнозу естественного хода уровня моря. В такой форме прогноз, по моему скромному мнению, не следует давать потребителю. Никакой проблемы Каспия не существует, это выдумки паникеров и пессимистов от науки или, гм, очень молодых людей, идущих, к сожалению, на поводу… Уровень Каспия колеблется в небольших пределах, гм, около стабильной величины. Без сомнения, он скоро начнет подыматься.