Понятно, за какие такие подвиги дядька отравился водкой. И где набрал информации для эрмитажных списков - тоже понятно. Правильно трепался покойный Каленый: «Расчудесная игра - этот преферанс».
Но сейчас нужно мозги напрягать не о том. Сейчас услышанное следует переворошить в поисках четвертого показателя.
Однако вместо здравых мыслей кумпол постепенно напитывался злостью. Волчьей злобой на растаскивавших Расею прежде и ныне не осекшихся барыг. Хитрые, как глисты, коварные, как туберкулез, подлые, как спирохеты, все равно они - барыги, жлобье, слякоть. А он, Шрам, - вор. И имеет полное право этих барыг наказывать как хочет, точнее - как сумеет.
Вспышка злобы прояснила мозги не хуже кружки чифиря.
И вроде бы что-то такое стало проглядывать. С двумя гражданами из итогового Антонова перечня, судя по показаниям родственников, соседей и близких друзей, иногда пересекался гражданин Горбунков. С секретарем по идеологии Адмиралтейского района Шалкиным Венедиктом Ерофеевичем, то есть тогда секретарем по идеологии, а ныне вторым лицом в комитете по экономике. И с экс-замом по внешним вопросам ВААПа Фейгиным Евгением Ильичей. Ныне - комитет по культуре. Кто из этих двоих пошустрее?
Из другой комнаты долетало вялое препирательство Макара и Антона.
- Шел хохол - насрал на пол. Шел кацап - зубами цап! - сказал дядька Макар.
- А потом сидел кацап на груше, обдристал хохла по уши! - почти пропел, растягивая гласные, Антон.
Шрам листнул итоговый перечень, будто меню в шалмане. Бесспорно - Евгений Ильич. За ним и компьютеризация городской администрации. И в вопросах сбора цветных металлов Евгений Ильич успел проявиться. И к выставке «Русский фермер» отношение имеет. Наш шкодливый пострел везде поспел.
Надо, значит, нам с Евгением Ильичей встретиться. Жаль, нет у Сергея Шрамова специального человека по культуре. А почему это нет? А Алина?
Надо на этот раз побеспокоить сладкоголосую девушку не по велению души, а по делу. Шрам огромным усилием воли удержался от сексуальных фантазий, хотя мышцы рожи все же от мечтательной гримасы не спас. Это было под кожей и оказалось сильнее Сергея. Ладно, проехали.
Достал из третьей стопки запись трудового пути Евгения Ильича и углубился. «Комсомольский вожак Кировского театра - партбюро филфака Ленинградского университета - ВААЛ - Комитет по культуре». Биография - почти как у дядьки Макара, у того - «Вичура - Кинешма - Ярославль - Тамцы - Нижневартовск - Тюмень - Сургут».
Глава 17
А ты, Григорий, не ругайся,
А ты, Петька, не кричи,
А ты с кошелками не лезь поперед всех!
Куда ты прешь, зараза?!
Поспели вишни в саду у дяди Вани,
А вместо вишен теперь веселый смех!
Так они и подъехали к проходной комбината: впереди важная «мазда» цвета спелого конского каштана, а следом обшарпанный «пазик», знакомый всем Виршам как облупленный. Из «мазды» вышли три надменных гражданина в цивильном, из которых в Виршах примелькался только Виталий Ефремович, и веским парадным шагом направились к проходной.
Из «пазика» ломно и вальяжно выбралось отделение ментов и разбрелось по заасфальтированной площадке перед воротами комбината. Один, пользуясь моментом, что вокруг лиц женского пола нет, облил горячей струей лысое колесо «пазика». Другой узрел прикрученную проволочкой к столбу фанерину с криком души «Гуд бай, Америка!» и лениво попытался сорвать. Но фанерина висела высоковато, и мент обломался.
Три надменных цивильных гражданина целеустремленно вошли в будку проходной и наткнулись на застопоренный турникет. Вахтер из-за стекла смотрел на них с лукавым прищуром и как ни в чем не бывало дул чай из блюдца. Рядом на столе кремлем возвышался китайский термос.
- Эй, дед, пропускай! - приказал Виталий Ефремович. - Со мной американские бухгалтера прибыли отчетность принимать.
Вахтер и бровью не повел.
- Ты че, старый, опух? - рассвирепел Виталий Ефремович. Особенно его проняло, что старик ни в хрен не ставит директора брокерской конторы «Семь слонов» при спутниках.
Вахтер как ни в чем не бывало продолжал прихлебывать горячий чаек.
- Все, старый, ты меня достал. Ты уволен! - взвыл раскалившийся добела Виталий Ефремович.
- Ходют тут всякие, а пропуск не показывают, - наконец соизволил прояснить позицию вахтер, отставив блюдечко.
Виталий Ефремович заскрипел зубами, полез в карман и прижал к стеклу удостоверение:
- Доволен?
- Недействительно, - фыркнул вахтер и снова подлил в блюдечко чай.
- Как недействительно? Самим гендиректором подписано!
- Недействительно, - как от докучливой мухи отмахнулся вахтёр. - Совет трудового коллектива сместил вашего Гуся Лапчатого к еханому бабаю. Сейчас только пропуска от Совета трудового коллектива действительны.
- Это ж по каким таким юридическим законам?!
- По законам совести! - отрезал старик и просто перестал обращать внимание на скребущуюся в окошко растерявшую надменность троицу.
Устав ломиться в зафиксированный турникет, троица посовещалась не по-русски и вернулась наружу. Снаружи милицейская рать разбрелась кто куда, благо солнышко баловало теплыми лучиками.