«Лимонка» не только эффективное боевое средство, но, как выяснилось, и отличный противовес. Тимофей осознал это сразу, едва ступил на бревно. Бревно нервно качнулось, но совсем не для того, чтобы опрокинуть дерзкого, а лишь затем, чтобы напомнить о том, что дорога будет трудной. Но Беспалый, балансируя руками, за несколько секунд преодолел шатающееся бревно.
— Встать в строй! — приказал Голицын. — Опять отличился… — И, повернувшись к строю, скомандовал: — Следующий!
Наступления темноты в этот день Тимофей дожидался с особым нетерпением. Ну, право, как молодой любовник! А когда сумерки сменились ночью — густой и темной, будто плодородный чернозем, — Беспалый оделся и выскользнул из казармы.
Протопав метров пятьдесят, он предусмотрительно осмотрелся. Кажется, никого. Листва деревьев скрыла строевой плац, барак и бревно, по которому он, ради шика, пробежал целых десять раз. В последнем заходе Тимофей едва не сорвался, и если бы не выбросил «лимонку» в сторону предполагаемого противника, пришлось бы искупаться с головой. И вряд ли амуниция просохла бы до вечера.
Беспалый уверенно двинулся по тропе. Собор предстал перед ним неожиданно, как и в прошлый раз, темнея куполами. Немного в стороне на стоптанную траву упала световая дорожка. Нащупав в кармане отмычки, Беспалый пошел прямиком на свет.
Окно было низким, и Беспалому пришлось слегка согнуться, чтобы заглянуть в комнату. У большого зеркала, распустив волосы, стояла та же девушка, какую он встретил в прошлый раз с Голицыным. Странно, почему здесь под окном не собрались все курсанты? Посмотреть на подобное чудо отыскалось бы немало желающих — девушка была нагая и очень хороша собой.
Беспалый отошел от окна. Осмотрелся. На небе ни звезды. Оно и к лучшему, ночь выдалась настолько темной, что не видно было пальцев вытянутой руки.
Сделав шаг назад, Беспалый тут же исчез в ночи, будто в сажу окунулся. Где-то у собора, надрываясь, стрекотал сверчок. В этот час ему тоже не спалось, наверняка зазывал к себе подругу провести досуг. Подкравшись к двери, Тимофей замер. Вытащив связку отмычек, он без труда, на ощупь, отыскал нужную. Наука Голицына пригодилась и здесь, среди множества предметов он научился безошибочно определять нужный. Обладай он способностями, какие имел князь, так уже такими бы делами ворочал! А Голицын (старый дурень) все по бревнам бегает!
Замок поддался на удивление быстро, лишь негромко щелкнув язычком. Осторожно приоткрыв дверь, Тимофей заглянул в комнату. Девушка продолжала стоять перед зеркалом и бережно расчесывала густые волосы большим деревянным гребнем. Золотистые волосы, рассыпаясь, скрывали почти всю ее спину. Беспалый, не в силах оторвать глаз от ее обнаженных ног, тихо приближался. Подкрадывался он медленно и осторожно, как хищник к добыче, опасаясь, что девушка почувствует его и, подобно перепуганной птахе, вспорхнет к потолку.
Вот тогда ее не достать!
Подкравшись, Беспалый вытащил из кармана нож и нажал на кнопку. Сильная пружина сработала мгновенно, выщелкнув из рукояти заточенное лезвие. Даже надев гимнастерку, Беспалый не смог вытравить из себя привычки уркача. Он никогда не расставался с пером. Так, на всякий случай…
Девушка мгновенно повернулась и застыла с гребнем в руках. Странное дело, но он не заметил в ее глазах страха, лишь один немой вопрос. Она даже не попыталась прикрыться и словно не стеснялась своей наготы, которая в данный момент выглядела особенно вызывающей.
— Вы что здесь делаете?! — нахмурившись, негромко спросила она.
Беспалый мгновенно зажал ей рот рукой и, приставив нож к горлу, с придыханием сообщил:
— Будешь жить, сучка!.. Обещаю… Если дергаться не станешь. — Дотянувшись до лампы, он уверенно прикрутил ее, обжигая пальцы. — А теперь залазь на трюмо, немного подмашешь мне. — Девушка в страхе попятилась, отступила к трюмо. — Вот так, детка, — просипел Тимофей, — только попку не отбей. Уж очень она у тебя аппетитная.
Сумрак почти скрыл ее, лица не рассмотреть, выделялись лишь глаза, огромные и влажные, как у совы.
— Осторожно… Ты меня поцарапаешь!
В голосе ни малейшего волнения.
Беспалый прислушался к собственным ощущениям. Барышня его не боялась, это уж точно. Страх различим сразу, даже в абсолютной темноте. В первую очередь это огромный выброс энергии, которая, как ни странно, ведет к параличу воли. А девушка вела себя совершенно естественно, словно речь шла о самых обыкновенных вещах.
— Не переживай, — повеселев, шепнул Беспалый. — Не поцарапаю. Не будешь дергаться, сама удовольствие получишь и мне радость доставишь.