— Я — не гармонь, я — майор. Директору гиганта нужно и тем, с кем он в бирюльки играет. Они завод американцам надумали продать. И по официальным бумагам сумма выходит вроде бы нормальная — при нынешней-то криминогенной обстановке в районе. Да только вот она у меня где — криминогенная обстановка, — майор нашел силы собрать воедино пальцы одной руки, — В кулаке! Сделаю чик-чирик, и завтра старушки смогут в сберкассу за пенсией посреди ночи шастать. А тут ты появляешься, начинаешь палки в колеса совать.
— В натуре выходит, — направил на путь истинный «добровольное» признание Иваныча Шрам, — Часть лавэ пронырливые америкашки вручат директору в кожанном саквояже?
— Три четверти. Столько, на сколько завод реально больше весит. Черным налом. А тут ты появился и ужом в жопу пролезть норовишь…
— А как вы, уважаемый Иван Иванович Удовиченко, лично способствовали тому, чтобы в городе не спадала криминогенная напряженность? — еще пуще заторопился Сергей, видя, что лента в окошке диктофона убывает с катастрофической скоростью.
— Ну вот, например, есть в Виршах четыре кодлы.
— Теперь уже три.
— Точно, Пырей на гавно сошел. Остались бригады черного Альберта, Словаря и Милюты. И моя задача, чтоб никто из них круто не поднялся и круто не опустился бы. И чтоб дальше шмона ларьков нос не совали. Но зато, чтоб ларьки шмонали с поросячьим визгом и пальбой из незарегистрированного оружия.
— А остальные?
— Новичков приходится отсекать. Как, например, следует отсечь и тебя. Спалить на чем-нибудь. Слушок дошел, что ты в бегах. Вот хочу в Москву бумажный запрос отправить. Пусть по косвенным данным пошуруют.
— А еще какие грехи за тобой водятся?
— Ну, еще случаи на производстве бывают. Вот, например, наш лесник заинтересовался, на каких таких основаниях компания «Акация плюс» лес под городом валит и финам продает.
— И?
— Пока решили лесника в живых оставить. Пока.
И тут как раз диктофон забастовал. Пленка кончилась. Сергей только скрипнул зубами. Много, но далеко не все порасказал ему под запись насосавшийся в одиночку хитрого бальзама майор.
Опять в дверях с немым вопросом на фотокарточке сфокусировался Мартын. И поскольку теперь чего уж там, Шрам спросил:
— Ну, хвались, старый бес, чем это таким ты нашего гостя угостил?
— Трошки белены, трошки полыни, трошки глазных капель… У меня полный рецепт вид батька залышився. Думаешь, так просто було пэльку заткнуть жильцам «моей хаты», чтобы вони никуды не скаржились?
— Хотел я отдельное подразделение по гомеопатической аптеке создавать, а теперь вижу, что круче тебя аптекаря не найти, — уважительно выыдал Сергей Шрамов.
Однако не только на знании дядькой Макаром народных средств по развязыванию языка основывалось «чистосердечное признание» майора Ивана Ивановича. Следует учесть и то, что майор последние полчаса, как раз пока крутилась кассета, сидел примотанный к креслу скотчем по рукам и ногам. Нет, его не били. Форменные штаны и трусы бессовестно спущены, а к вжавшемуся морщинистому мужскому достоинству тем же скотчем был примотан динамитный патрон с вермишелиной бикфордового шнура.
А на столе в пепельнице все это время тлела пузатая сигара. И попробовал бы майор не быть откровенным!
* * *ВОСКРЕСЕНЬЕ 18.06
Виталий Ефремович с неудовольствием посмотрел, как майор заглотил третью рюмку водяры — ведь и двадцати минут с начала базара не прошло. Когда-нибудь хронь доведет Иваныча до цугундера. Но сейчас драть за слабость старикана не имело понта. Сейчас следовало настропалить майора на борзого новичка:
— Не говори «гоп». Серьезный герой. Команду Пырея распинал — он. Илью, Муромца местного, успокоил — тоже он, — гость не выразил вслух свою главную предьяву к темной лошадке. Пр всем повадкам, даже не столько по повадкам, сколько на уровне кишок, Виталий Ефремович учуял, что Храм — из воровского сословия. А это значило, что воры (трудно поверить, что новичек завернул в Вирши сам по себе) не оставляют надежду опять подмять под себя пляну, как было лет надцать назад. Двум залетным уголовничкам, слава Богу, удалось бошки пооткручивать. Да видно, Бог троицу любит.
Иваныч поскреб за пазухой, полюбовался на блестящие ключики от катера и сладко мурлыкнул:
— Магазин черных — очень похоже — тоже он. Причем, не обыкновенно наехал, типа на стрелу вызвать. А поступил, как забубенный урка — управился в одиночку.
— Да ты, старый сукин сын, оказывается, в курсах! — с некоторым даже брезгливым восхищением хмыкнул гость.
— Магазин черных — тоже он, потому что Пырей переметнулся к черным и стал их против нашего героя стропалить, — Иваныч по-хозяйски сгреб брелок с ключами в карман, — А я здесь — власть! Мне, чтобы кого-то втоптать, тоже стрелы не нужны. Я проверяю прописку, я пережимаю кислород. Я отсылаю запрос и получаю официальный ответ. На этого, как его… Сергея Срамова, кажись.