— Неужели ты еще не прослышал, что Храм денег не берет?
— Как же это так? Мне что, обратно Пырею платить?
— Глупый ты, человечище, — надменно и небольно боксанул банщика в плечо визитер, — Успокойся, я был и остаюсь твоей крышей. Но денег с тебя не возьму. Мне нужны только маленькие необременительные услуги.
— Какие услуги? — еще больше напрягся бог знает что себе вообразивший содержатель бани. Он наконец приметил, что наряд гостя, мягко говоря, не в порядке. А может этот Храм — маньяк психованный?
— Например, сейчас мне нужен бинт и перикись водорода. Сойдет йод.
— И все? — шумно выпустил воздух из легких пузан.
— И если есть — свободный люкс. И дверь входную никому не отпирать.
— И все? — щечки зарделись, вот-вот несмело улыбнется.
— И простыни хрустящие, и мыло клубничное, и пару пива студеного.
— И все? — почти пропел в мажоре банщик.
— И все, — почти ласково Серега задвинул на место пальцем отвисшую челюсть банщика.
— Выбирай любой номер, — тогда признался хозяин заведения, — Никого все равно нет.
— А что ж ты гнал, что все занято?
— Форс держу, чтоб заранее по телефону заказывали. Когда по телефону заказывают, идет наценка.
— Понятно, — кивнул Шрам, — Пережитки социалистического мышления, — и отправился в люкс, в котором уже бывал.
Он не стал сразу раздеваться, а упал на протраханный диванчик и перво-наперво глубоко отдышался в ожидании, пока принесут хотя бы бинт. И тут приглушенный дверьми и стенами звук просочился тревожным колокольчиком в ухо Шраму.
Сторожко подкравшись к двери, Сергей уставился в щелочку.
— Что вы, товарищ лейтенант? — общался с улицей, приоткрыв входную броню, банщик, — Никого нет, все на похоронах, у меня санитарный час. Все хлоркой засыпал, аж глаза щиплет… Вы ко мне лучше вечерком попариться загляните в порядке шефского надзора, я вас бесплатно, как представителя власти, по первому разряду обслужу… Храмов? Слыхал о таком. Говорят, весь городок на уши поставил, житья от него никому нет. Если проявится, тут же сообщу, как положено… Ну до вечера. Значит, ждать вас?
Когда банщик с бинтами заглянул к Сергею, Шрам ни словом не отчитал толстозадого за нарушение приказа не открывать дверь. Банщику на своей территории виднее, как от настырных гостей избавиться. А то, что не сдал «покровителя» пышнотелый коммерсант, Шрам приписал правильно выбранной политике. Типа, своими ожиревшими мозгами барыга допер, что лучше крышей Серега с необременительными заявами, а не безбашенный Пырей. Ведь свято место пусто не бывает.
Глава 14
Атас! Будь веселей, рабочий класс!
Танцуйте мальчики, любите девочек.
Атас! Пускай запомнит нынче нас
Малина-ягода. Атас!
Ночная бабочка, мельтеша млечными, будто испачканными мелом, крылышками, перемахнула колючку, вывешенную по стене Виршевского нефтеперерабатывающего комбината. Ей бы мотать отсюда, из нефтяного смрада, а она, мозгов ни грамма, затрепыхалась у одинокого фонаря перед проходной. Забилась об лампочку и обожглась.
От скуки наблюдающий за ночной бродяжкой вахтер только беззлобно матюкнулся ей вслед. Вахтеру по инструкции не полагалось спать. Забил бы он на инструкцию, но следовало дождаться, пока начальство не покинет территорию. Засиделось начальство сегодня.
Горячий фонарь несколько остудил пыл бабочки и она пошуршала дальше, над перегонными бункерами, над отражающими боками луну, расчерчивающими территорию, словно вены и артерии, трубопроводами, над хозпостройками и пропитанными вездесущей нефтью дорожками. Теперь целью мотылька стало одиноко светящееся окно в пристроенном к Управлению комбината трехэтажном здании.
Раньше здесь размещался актовый зал, бюро комсомола, партбюро, профком и первый отдел. От прежних времен остался один профком. Остальные помещения перешли в черт знает чье заведование.
Бабочка всмак побилась тупой головой в оконное стекло, за которым так поздно горел свет, обломалась и полетела дальше искать приключений на брюшко.
А в кабинете столь поздно заседали Шрам и профсоюзный лидер. На завтра, точнее — уже сегодня, гендиректор со своей бандой назначил внеочередное собрание учредителей. И именно завтра гендиректор со своей бандой собирался на собрании провести решение о уступке пятидесяти одного процента учредительного капитала нефтекомбината некой американской компании вроде бы из штата Алабама. Вот ее представители, полюбуйтесь, какие приличные улыбчивые белозубые люди. Вам под их игом будет самый торч.