Так я и топал, то поднимаясь на пригорки, то опускаясь в ложбины, при этом внимательно всматриваясь и вслушиваясь в окружающий пейзаж. Шагал я, надо сказать, 'на автомате'. Нет, я не пренебрегал ни одной из мер безопасности, которые приходится соблюдать в Зоне. Просто за мою долгую бытность сталкером всё это было отточено до автоматизма и делалось на уровне инстинктов. Причем инстинкты работали более качественно, чем, если бы я усиленно обдумывал каждое свое действие.
Вот и сейчас, едва услышав сухой треск автоматной очереди, я сначала упал в снег, а уж потом подумал: 'Стреляли'. Автоматные очереди повторились снова. Судя по звукам, стреляли из 'Калашей' за поросшим кустарником небольшим пригорком, на который я как раз взбирался. Я взглянул на экран ПДА. Прибор ничего не показывал, чего и следовало ожидать. Пригорок экранирует сигналы ПДА стрелявших (а кроме того, у стрелявших вообще могло не быть ПДА). Так что хочешь - не хочешь, - придется подобраться поближе к источникам неприятных звуков. Хоть это и опасно. 'Калаш' бьет на семьсот метров, а перестрелка идет метрах в двухстах, и пуля-дура вполне может попасть и в случайно оказавшегося не в том месте и не в то время дорогого и единственного меня. Несколько утешает тот факт, что свиста пуль я не слышу. Значит, стреляют не в моем направлении. Так что я потихоньку стал подползать ближе к вершине холма. Автомат я, естественно, при этом из рук не выпускал.
До вершины оставалось совсем немного, когда завибрировал ПДА на запястье. Я взглянул на экран. Ага. Семь меток. Семь сталкеров. Как минимум. Метрах в ста пятидесяти севернее находились трое: Михалыч, Бак и Серый. В ста метрах на северо-запад - четверо: Косяк, Черт, Битюг и Череп. Погонялова, конечно, у этой четверки... Нет, я знал и вполне нормальных сталкеров с 'интересными' кличками: например Жмур (он же 'Покойник'), Крюгер (он же 'Фрэд'), Бык... Но чтобы такая компания собралась вместе... Кстати, о еще о кличках: Считается, что ПДА не сообщает другим имя своего владельца - только если тот умер. Так же считается, что отключенный ПДА вообще ничего не сообщает. На самом деле это не так. Точнее, не совсем так. Все ПДА (кроме моего, конечно, и ещё нескольких), докладывают о своем владельце, причем даже в выключенном состоянии. Вот только видеть эту информацию обычный ПДА не может.
А мой - может. Кстати, у Черепа и Косяка ПДА были выключены. И это наводило на размышления... Тем более, что обо всей этой четверке я не мог сказать ничего определенного. В Зону они ходят сравнительно недавно, хабара приносят немного, в нарушениях сталкерского кодекса замечены не были. А вот Михалыча и Серого я знал хорошо. Не раз вместе пиво пили. И в Зоне пересекались... Нормальные ребята. Бак - тот тоже сравнительно новенький. Но если он с Михалычем и Серым - значит - должен быть свой человек. Хотя и тут возможны варианты... Осталось узнать, по какому поводу стрельба. Может, вместе от кого-то отбиваются, а может, и чего-то не поделили. Я посмотрел на ПДА. В правом верхнем углу экрана мигала зеленая пиктограмма. Значит, уже может получиться...
Я осторожно, без резких движений снял рюкзак, и вынул из него 'серебряного змея' - довольно редко встречающийся артефакт, напоминающий отлитую из серебра змейку. Всё как положено: Хвост, голова с пастью и глазами... Химический анализ показывал, что 'змейка' состоит из чистого серебра, однако это не мешало ей свободно гнуться в любом направлении, подобно живой змее. Что 'умел' этот артефакт - знали немногие. Но я знал. Я засунул в 'пасть' змею его же 'хвост', и двумя пальцами надавил на 'глаза'. 'Пасть' закрылась. 'Змейка' дернулась в моих руках, принимая форму обруча. Обруч я натянул на голову, прямо на шапочку. Перед глазами на мгновенье 'поплыло', но потом зрение нормализовалось. Я не видел, что происходило сейчас с обручем, но знал - глаза 'змейки' загорелись зеленым светом, а обруч как бы подернулся дымкой, искажающей его очертания. Я напрягся, и одновременно расслабился. Глупое, конечно, словосочетание, но нормальным человеческим языком то состояние, в которое я вошел - не описать. На окружающий зимний пейзаж, который фиксировался моим зрением, стала накладываться постепенно проявляющаяся картинка. То там, то там - на деревьях, под деревьями, в небе, под снегом - стали появляться разнообразные пятна, окрашенные в разные цвета: от зеленого до красного. Я сосредоточился на одном из ярко-желтых пятен над моей головой. В обычном зрении это пятно накладывалось на обычную черную ворону, которая как раз сидела на ветке сосны почти над моей головой. Я потянулся к пятну, пожелал слиться с ним...