Закончив допрос, я отвернулся от лежащего на земле сталкера, снова потерявшего сознание к этому времени снова, и с минуту раскладывал по полочкам полученную информацию, вспоминая, не упустил ли я чего-то важного. Вроде нет. Единственный неясный вопрос заключался в том, а не являлся ли этот человек тем, кому меня попросил помочь Тихон? С одной стороны - глупый вопрос: Как Тихон мог просить о помощи для такого ничтожества? С другой стороны, бывают моменты, когда самая слабая фигура, оказавшись в нужном месте в нужное время, решает исход партии. Итак: Тихон сказал: 'К тебе подойдут, попросят помощи'. Помощи у меня попросили? Да. Ко мне подошли? Нет. Я сам к нему подошёл.
Я повернулся спиной к лежащему без сознания человеку, и показал Татарину известный с древних времен жест: указывающий вниз большой палец сжатой в кулак правой руки. Зомби кивнув, выхватил из кобуры свой 'Стечкин' с глушителем, и, быстро шагнув к бывшему сталкеру Паленому, почти не целясь пустил ему в голову пулю. Контрольный выстрел не понадобился.
- В 'Карусель', - махнул я рукой в сторону расположившейся за остатками сарайчика аномалии. Зомби вложил пистолет в кобуру, и, легко подняв труп на руки, потащил его в указанном направлении. Подойдя к 'карусели', он зашвырнул в неё тело, и пригнувшись, отбежал за развалины. Я устроился рядом. Почти сразу по стенам нашего укрытия пробежался дробный стук, гнилые доски вздрогнули, где-то что-то оторвалось и упало на землю, и снова все затихло. Сквозь щели между досками к земле устремились ярко-красные потёки. Ну что ж... Дело сделано. Пора в путь-дорогу. А то подзадержались маленько...
Выдвинулись в том же порядке: Впереди зомби с рейд-маркером, а за ним я в пределах досягаемости радиосвязи ПДА. Снова пришлось надеть шлем. За 'железкой' местность была повыше и посуше. Все чаще начали попадаться небольшие рощицы покореженных Зоной деревьев. По мере продвижения вперёд рощицы становились всё больше и всё гуще. То и дело попадались лежащие поперек нашего пути русла ручьев, которые только что были заполнены до краев талой водой. Теперь вода сошла, и бывшие ручьи превратились в рвы с покрытыми грязью стенками и дном. Идущему впереди Татарину приходилось петлять, не только обходя аномалии, но и выбирая удобное место для переправы через эти естественные преграды. Но несмотря на это, двигался он уверенно и довольно быстро, хотя при жизни набирался опыта передвижения по Зоне совсем недолго.
При жизни... Вообще жизнь и смерть - ужасно несправедливые подруги. Многие этого не понимают, и надеются, что если они всё будут делать 'правильно', то и в жизни у них всё получится. В корне неверное мнение... Сравнить хотя бы истории двух трупов - Палёного и Татарина. Первый своей безалаберной жизнью вполне 'заслужил' смерть. Более того, удивительно, что он умудрился прожить так долго, особенно в Зоне. Хотя наверняка найдутся моралисты, которые с пеной у рта будут доказывать, что я должен был бросить всё, и приложить все свои силы, чтобы спасти несчастного умирающего сталкера. Или хотя бы не убивать его, а оставить где был, снабдив лекарствами и оружием, коих у меня немеряно. Но тут я с господами моралистами не соглашусь. Я, повторюсь, не мать Тереза, чтобы спасать того, кто через два дня после спасения сам своими действиями выроет себе могилу. Да и нельзя было его спасти. С такой дозой облучения не живут. Фактически он был уже мертв, вопрос был только в том, какой смертью он умрёт. Я только подарил ему быструю и легкую смерть вместо мучительной и не такой быстрой, которая его ожидала. Хотя мог бы и оставить мучаться. А почему я так поступил с трупом? Я не могу быть уверен на все сто, что поднимать мертвых и вытягивать из них информацию могу только я один. И чтобы гарантированно не допустить сотворения из этого сталкера зомби кем-то другим, я могу только полностью уничтожить 'исходный материал' для этого зомби. Что и было сделано. Поднимать же его для себя у меня не было ни малейшего желания. При жизни покойный не обладал достаточными знаниями и умениями, чтобы пригодиться мне после своей смерти. В общем, о смерти Паленого я не жалел ни капли. Да и, к тому же, не он первый, не он последний...