Даже не знаю, как объяснить, но не было чувство страха, это было ощущение непонятной опасности, которая вызывала напряжение, особенно в большом пальце кисти правой руки, лежащем на взводе ударника. Понимая бесполезность созерцания стены кромешного мрака в глубине чащи, я полностью переключился на акустическое восприятие, снова присев около входа в шалаш. Вокруг стояла гробовая тишина, разбавленная только легким треском тлеющего костра. Если этот кто-то и прятался в пуще, то надо отдать должное, делал это искусно. Ночью, передвигаясь в лесу и даже стоя на месте, практически невозможно сохранить полное безмолвие. Всегда найдется маленькая ветка, которая предательски хрустнет под твоей ногой, вспугнув спящую птицу, и хлопанье крыльев взорвут воздух также резко, словно аплодисменты в зале после классически выдержанной актёром театральной паузы. Как не напрягался слух, молчание леса было стабильно мертвым — полный штиль по шкале Бофорта. Ощущение чужого присутствия постепенно покидало, и я решил, что днём обязательно загляну в эти заросли кустарников в поисках чьих-либо следов. С приходом этой мысли тело сбросило немного напряжение, периодически давая прикрывать глаза в приятной дремоте и позволив себе моментами немного расслабиться, оставив только на боевом дежурстве дар слышать.
Глава 3
«Империя» наносит ответный удар
Оставшаяся часть ночи пролетела в полной тишине и вскоре серый утренний лес начал обретать цвета, раскрашиваемый пробивающимися сквозь кроны деревьев лучами восходящего солнца. Маленькие глотки свежего хвойного чая не только приятно согревали, но и придали насыщенность окружающему меня природному очарованию. В такие моменты я всегда вспоминал картины Ивана Шишкина, прекрасно понимая, какая сила тянула его на создание своих шедевров.
Даже эта гипнотизирующая живая красота не способна была утихомирить возрастающее чувство голода, поэтому сегодняшний день тоже должен был пройти не менее продуктивно, чем вчерашний. Но сначала, надо исследовать не только кустарник слева, а и всю округу. Решив заняться этим через час, когда станет ещё светлее, я прилег около шалаша, уткнувшись взглядом в продирающиеся из-под веток куски чистого синего неба. Чуть сэкономить сил никогда не помешает.
Теплая сухая погода, присутствующая последние дни, не была хорошим подспорьем для следопытов. Прекрасно это понимая, мои глаза начали искать не отпечатки на траве (этим займусь позже), а любое изменение, где явно присутствовало внешнее воздействие. Зайти в орешник и не сломать маленькую веточку, заставив листок висеть в неприродном положении, практически невозможно. Посреди зарослей я нашёл место, откуда, как на ладони просматривался мой лагерь и, застыв, пристально начал изучать окружающие кусты. Когда знаешь, что искать, то на это не требуется много времени, в конце концов, это не чёрная кошка, которой нет в тёмной комнате. Один надломленный отросток сразу бросился в глаза и, судя по неизменившемуся цвету листочков на нём, это случилось не так давно, а судя, на какой высоте находилась ветка, резюме поисков заставило пробежать по коже небольшому отряду мурашек, это был человек, которого хорошо знает и боится ночной волк. Человек, который в отличие от меня, явно не первый день в лесу. Человек, который обладает непонятной силой и влиянием на диких зверей. Человек, который бесшумно передвигается в полной темноте. Если сказать мягко и без лишнего пафоса — необычный человек.