— Честно сказать, Лесник, никогда не поверил бы в эту историю, но ты не похож на сказочника.
— Меньше текста, — резко оборвал он меня, — дальше ещё интересней. В одной из редких дальних вылазок в лес я натолкнулся на дикого кабана, который явно был не рад нашей встречи. Он, ускоряя шаг начал бежать на меня в атаку. Вскинув ружьё, я готов был уже размножить его толстую лобную кость, как услышал зловещее шипение и тут же из-за дерева, словно тень, пролетел силуэт рыси. Она запрыгнула ему на спину и оседлала, словно всадник. Кабан не понимая, что произошло, остановился, как вкопанный, и сразу когти большой кошки трезубцем вонзились снизу в районе шеи. Она лапой, словно работая заточкой, несколько раз с молниеносной скоростью, продырявила толстую кожу, превратив его шею в лоскутки. Затем спрыгнула с него, вальяжно отошла в сторону и тупо смотрела, как он умирает. Кабан продолжал стоять на месте, не двигаясь, а из дырок небольшими струйками текла темно багровая кровь. Потом он рухнул набок. Я перевёл ружьё на рысь, но она, не обращая никакого внимания на это, опустив голову, пошла ко мне.
Несколько таблеток теперь я всегда носил с собой в накладном кармане сзади и она, будто знала об этом. Наверно, по запаху. Как кошка, начала тереться об ногу, выгибая спину, а мордой уткнулась в карман, оставляя носом влажный след. Я достал одну и положил на ладонь, с которой тут же её слизала. В отличие от волков, рысь не ушла сразу в лес, а присев на задние лапы, уставилась в небо, не обращая никакого внимания на меня.
На следующей встрече братва, помимо всего, передала ещё полный пакет крупы с приветом от химика и словами, что это для птичек и проверено на воробьях. Около хижины я видел висевшую на дереве дряхлую кормушку, которая уже давно не наполнялась. В этот же вечер насыпал туда горсть, а на утро она уже была пустая. И только днём, недалеко, увидел небольшую стаю синиц, которые напоминали разбросанных под деревом чучел, лишь только еле заметные дергающие лапки говорили, что они ещё живы. На следующий день их уже не было.
Дальше, больше. Я начал замечать, что хищники этого леса, которые на генном уровне враги, начали находить общий язык. Волк спокойно мог вместе с рысью обгладывать убитого зайца, как будто они заключили мировую. Но поражало другое. Наркотики в этом лесу стали самой твёрдой валютой. Их количество у меня было ограничено, и теперь я давал только Белому, его бойцам и Дурачку. Поверь, я видел, как одна волчица, прямо за кустами на заднем дворе, зарабатывала полтаблетки, подставляясь по очереди под трёх волков. Прямо, как у людей, за дозу готова на всё. Белый стал в лесу непререкаемым авторитетом и даже рыси, после ночной охоты тянули ему убитую косулю, чтобы обменять на кайф. Не мне тянули, а ему. До меня поздно дошло, что за год я для них не стал хозяином, а был источником, который надо тщательно оберегать. Хотя со стороны казалось по-другому. Белый и его стая всегда беспрекословно слушали меня, часто дежуря около хижины в роли охраны. И это спокойствие расслабило, давая ощущение, что всё под моим контролем. Так я думал до сегодняшнего утра.
В последний раз братва мне не привезла ничего. В городе начались разборки и все легли на дно. Лабораторию остановили. Догадываешься, почему?
— Да, — я кивнул в ответ и спросил с сомнительным непониманием, — в чём проблема была выдать меня?
— Толян, которого ты отправил к праотцам, не нравился мне. Вроде и предъявить ему нечего было, но гниловатый он. Когда-то мы начинали с ним вместе. Меня закрыли, и он сразу переметнулся к «центральным». Они помощнее, да и дела у них посерьёзней. Думаю, он сюда ехал с посланием на языке, что бы отвести меня в сторону и самому заниматься лабораторией. Очень любит деньги и власть, а природа одарила его только бычьей силой, прокинув с мозгами. Кстати, знаешь, как его иногда называли?