— Откуда?
— Толик «Две пачки». Догадываешься, почему? Он упорно считал, что у настоящего мужчины постоянно в кармане должны лежать не меньше 20-ти тысяч долларов и всегда таскался с двумя упаковками стодолларовых купюр. Меня не интересует, куда ты их спрятал, это были не мои деньги. А выдать тебя? То это на данный момент было бы ошибкой. В ходе разборок «центральные» обязательно перейдут черту, и вот тогда, мы находим тебя, показываем в качестве нашего алиби и на сходке предъявляем претензии за беспредел. По крайней мере, до сегодняшнего утра, план у меня был такой.
Ладно, вернёмся к нашим волкам. Вчера вечером вышел во двор и увидел Белого, который пришел со своей стаей за очередной порцией. Я постучал по пустому карману, показывая, что сегодня они ничего не получат и пусть уходят. Впервые за это время Белый приподнял губу и обнажил оскал, высказывая недовольство. Со мной так не надо. Я направил на него ружьё, показывая, кто здесь хозяин, и он, тихо рыча, медленно попятился назад, явно не готовый к такой ситуации. За ним последовали другие. Немного посидев на улице, удостоверившись, что они ушли, спустился сюда и лёг спать. Последние дни просыпался рано утром. Из-за постоянных дождей, здесь в подвале влажность зашкаливала, и приходилось вставать, выходить наружу, чтобы отхаркаться. Камера, а особенно карцер, не лучшее место для профилактики здоровых лёгких. Иногда казалось, что выплюну их, аж в глазах звёзды появлялись.
Недалеко от дома есть небольшой овраг, куда я ходил постоянно справлять нужду. В лесу было тихо, небо наконец-то избавилось от туч, ничего не предвещало беды. И только возвращаясь к хижине, почувствовал, что за мной следят. Ты знаешь это ощущение. Делая вид, что ничего не замечаю, я дошёл до входа в кустовой забор и увидел на крыльце совершенно одного Белого. Он стоял с высокой осанкой и смотрел на меня, хвост медленно покачивался из стороны в сторону. Всё говорило о его агрессивном настрое. Сзади услышал небольшой хруст, обернулся и понял, что два патрона в моём ружье будет маловато. Остальная стая, уже не скрываясь, стояла полукругом сзади в метрах тридцати. Я поднял ружьё и быстрым шагом направился к Белому, который, чувствуя, что свинец в его голове будет лишним компонентом, резко отскочил в сторону и скрылся за углом хижины, открывая мне дорогу к двери. И ту же раздался топот бегущих волков. До входа оставалось метра три, когда я услышал дыхание сзади. Развернулся как раз в тот момент, когда один из охранников стаи готов был уже свалить меня на землю. Дальше тебе рассказывал.
Я, с трудом воспринимая, переваривал услышанное, не зная, что и сказать. Не каждый день слушаешь такие истории, но и не верить у меня не было не единого повода. Вытянув пистолет из-за пояса, достал магазин и положил его на колено.
— Здесь осталось пять сырых патронов. Высушить не проблема. Ещё надо прочистить ствол. Это всё, что у меня есть, ну, кроме ножа. Не густо для такой войны. Слушаю предложения, Лесник.
— Сам не знаю, что делать. Впервые у меня такое. Надо тщательно обдумать. Там в ящике, рядом с тобой, лежит сигнальная ракетница с тремя патронами.
— Зачем она тебе здесь?
— На всякий форс-мажор. Я должен был дать знак и меня начали бы искать. Как говорится, пригодится. Не бог весть что, но мало ли.
— Да, с ней много не навоюешь. А что ещё в ящиках?
— Прибор ночного видения, аккумуляторные батареи к нему. Пару фонариков — динамо, пару дымовых шашек, также на всякий случай, свечи, спички, несколько книг. Короче, боец, гранат и Калашникова там нет.
— Догадался.
— Да, задача нелёгкая. Волки не уйдут и я уверен, что они сейчас обдумывают, как нас отсюда выкурить. Есть какие-нибудь соображения?
Все до единого лучшие мои преподаватели с университета под названием «Жизнь» вдолбили мне, что выхода нет только из гроба, и то не факт, были случаи. Он всегда рядом, его не надо долго искать, всего лишь, быть внимательным и тогда найдешь. А самое главное, это не теория, это закон, он работает в 99 процентах, то есть смело можно назвать наукой, в отличие от пустых разговоров лженаучных психологов. Никогда не понимал, как можно выучиться на эту профессию. Дар понять правильно человека, увидеть его насквозь, даётся от рождения в сочетании с огромным жизненным опытом. Таких очень мало и люди, во все времена, называли их мудрецами. А эта «наука» предоставляет возможность в уютно обставленной комнате копаться в чужой душе и давать с умным видом дежурные советы любому юнцу с улицы, получившему диплом. В отличие от медиков, они не отвечают за последствия, а их книги всегда благосклонно опишут причину ошибки, дабы не упала самооценка. Вообще, само стремление человека всю жизнь залазить в сердца незнакомых людей уже говорит о необходимости посещения отделения психиатрии. Но «пациенту» от этого не легче, с таким же успехом он мог сходить к гадалке или астрологу.