Как в тире, подумал я. Совершенно безопасно. Просто прокачка навыка в стрельбе… Я не успел додумать эту мысль, потому что слева от вездехода вырос язык пламени, и тут же громыхнуло — меня прилично приложило раскаленной волной и осыпало крошкой мелких осколков. Почти одновременно громыхнуло справа, после чего я, беспорядочно пальнув несколько раз в преследователей, спрятался в недрах моего верного вездехода, который методично скакал к точке транспортировки.
Я надавил кнопку экстренной телепортации на браслете. Меня предупреждали, что это нужно делать в самом крайнем случае. Потому что экстренная телепортация работает не идеально. Можно очутиться в каком-нибудь совершенно непригодном для жизни месте. Но я решил рискнуть. И что же? Ничего. Проклятая кнопка не сработала! Теперь уже в любом случае придется как-то дотянуть до зоны телепортации.
Может и пронесет, билось в голове. Может пронесет, доскачем, телепортнусь прямо из вездехода, тем более, что осталось недалеко, а стрелки из этих Блу-блу, по всей видимости, хреновые… Снаружи сильно грохнуло и раскаленная (я почувствовал это изнутри, да) невидимая рука подняла вездеход и стукнула им о землю. Я здорово приложился головой о приборную доску, почувствовал мокрое и горячее на лбу. Кровь.
Нет, страха не было, была злость и… неверие в то, что всё может закончиться прямо сейчас. Не может быть, черт побери, не может…
Время. Замедлять время по-максимуму. И действовать! Сжимая пистолет, я вылез из лежащего на боку вездехода. Они приближались.
Самое худшее в режиме замедленного времени — отходняк. Ты можешь удерживать этот режим секунд десять или пятнадцать — как повезет — но потом он «выключается» и время становится обычным. При этом окружающий мир как бы перезагружается в ваше сознание. Это на самом деле очень трудно описать, используя человеческие представления. Проще всего сказать — мир переустанавливается вам в башку. Это довольно неприятно, на несколько мгновений ты как бы «подвисаешь», не теряешь сознание, но находишься в ступоре. Во время боя такая ситуация может создать проблемы.
Тогда мне удалось замедлить время где-то секунд на двадцать. Очень неплохо для новичка, который прошел только начальную подготовку. Этих двадцати секунд мне хватило, чтобы ураганным огнем снести десятка два приближающихся паукообразных. Уж не знаю, насколько разумны эти твари, но инстинкт самосохранения у них отсутствовал напрочь. Они перли и перли, невзирая на потери, а я жег их плазменным излучением, пока замедленное время не кончилось, и я не впал в проклятый ступор.
У них было что-то вроде небольших гранатометов — старых и довольно примитивных на вид. По-видимому, даже такого примитивного оружия у паукообразных не было в большом количестве — вооружено было от силы процентов десять нападавших. Остальные, вероятно, приперлись так просто за компанию. Тем не менее, и вооруженных десяти процентов было вполне достаточно, чтобы расправиться со мной. Мой ступор они использовали с максимальной для себя пользой — развернули что-то вроде боевого порядка и пальнули в мою сторону из трех или четырех стволов. Признаюсь, что мне здорово повезло — от прямого попадания меня спас слепой случай… или — Изначальная Пустота. Или то, что Блу-блу действительно были хреновыми стрелками. Тем не менее, меня швырнуло — в грязь, в очередной раз — взрывной волной, в голове помутилось и я отрубился. Ненадолго, где-то на полминуты. А когда я очнулся, меня полукругом окружали паукообразные. В плохих голливудских фильмах в таких случаях появляется нежданная подмога, которая спасает главного героя от неисчислимых сил противника. Я лежал в грязи, передо мной стояли существа, сородичей которых я перестрелял. Они совещались — я не знал о чем, потому что встроенный в мой мозг переводчик не распознавал их трескотню. Подозреваю, что они решали — каким способом лучше меня прикончить. Положение было если не безвыходное, то очень близко к такому.
И помощь действительно пришла. В голливудских фильмах так бывает, а еще — в жизни. Мой хромоногий вездеход. Он поднялся и, шатаясь, двинулся на врага. Паукообразные, по всей вероятности, не сообразили, что необходимо добить поверженный вездеход. И зря. Это была ошибка, ставшая роковой для большинства присутствующих Блу-блу. Они просто стояли и смотрели, как мой изрядно покореженный транспорт ковыляет в их сторону — не очень уверенно, спотыкаясь и клонясь то влево, то вправо, но зато очень целеустремленно. И было в этой его целеустремленности нечто успокоившее меня.