Я уже говорил о том, что мне нравился инопланетный алкоголь. Он в массе своей лишен недостатков алкоголя земного, а вот приятные ощущения с его помощью умножаются примерно на десять. Если не считать разных особенных напитках, конечно. Но последние — удел немногих гурманов.
В общем, я выпил нечто превосходное на вкус и здорово веселящее. Все мои внутренние противоречия, возникшие после убийства пожирателя, как рукой сняло. Жизнь стала прекрасной и удивительной, мой серо-зеленый собеседник оказался милейшим парнем, своим в доску, да и вообще, вся наша братва — лучшие люди. То есть, не люди, конечно… Одним словом, мне здорово стукнуло по мозгам тогда.
— А теперь, расскажи мне о том, что тебя беспокоит, — сказал Джиф после того как третья бутылочка опустела.
Меня? Беспокоит? После третьей бутылочки такого замечательного пойла? Меня беспокоило — есть ли четвертая бутылочка… И пятая. И ничего более. Но чёртов Джиф так поглядел на меня, что…
— Знаешь, Джиф, я не воин, — сказал я, пытаясь придать своему голосу как можно больше уверенности. — Я не воин, Джиф. Все происходящее для меня необычно. Понимаешь? Я стрелял. Я убил. Я не делал такого раньше. И мне было немного не по себе.
Мой собутыльник покачал головой.
— Нет, — сказал он твердо. — Ты воин. Просто воин в тебе спит. Сегодня он проснулся, и тебе стало страшно, когда ты увидел проснувшегося воина. Это ничего. Так бывает даже у нас, а ведь мы — народ воинов!
— Но… — начал я.
— Подожди, — остановил меня Джиф. — В тебе есть частица Великой Пустоты. Помни это. Ты можешь быть тем, кем захочешь. Это не имеет значения — кем быть. В этом суть нашего братства. Великая Пустота делает нас теми, кем мы себя представляем. Мы можем быть воинами. До этого я был ученым. Да, Ал, у нас в клане есть ученые. Те, кто изучает мир.
— В месте, откуда я родом, все совсем не так, — сказал я с некоторым даже отчаянием. — Понимаешь, Джиф, я не чувствую себя членом клана, не чувствую себя вашим. Я все еще землянин, который попал в странный переплет, и с которым происходят странные приключения. И я не знаю, что мне с этим делать. У себя на планете я даже в армии не служил! И сегодня… когда все это происходило… стрельба, взрывы… я стреляю. Но ведь я понимаю, что это не я стреляю! Это же программа, Джиф! Программа действует мною, а я всего лишь приложение к ней! А сам по себе… Стою ли я чего-нибудь сам по себе, без программы?
— Я понимаю, — сказал Джиф после недолгого молчания. — Но ты напрасно так считаешь. Программа — всего-навсего инструмент. Как винтовка, как броня, как вездеход. Она помогает нам выжить и победить. Выжить и победить, Ал! — рявкнул Джиф так, что я вздрогнул.
Джиф протянул мне еще одну бутылочку.
— Выпьем, Ал. И отправляйся отдыхать. После первого дела нужно отдохнуть. Я не стал уточнять, что формально первым моим делом была контрабанда бессмертия, и отправился отдыхать в самом прекрасном расположении духа — спасибо Джифу и веселящему напитку.
Отдохнуть, впрочем, мне долго не дали. Приперся посыльный, напоминающий гигантского ежа, и заявил, что меня срочно требуют. Потому что — собрание, которое собирает сам Шад. Я быстро облачился в серый комбинезон и отправился в зал собраний.
В зале все уже были в сборе, собрание началось с моим приходом.
Шад был торжественен. Он сверкал золотистой броней и таким же шлемом.
— Клан благодарит вас, о собратья, за искусно выполненное задание! Сам Бар-Кунц прислал нам слова благодарности!
Шад указал на стол, и перед нами возник уже неплохо известный мне жук-переросток Бар-Кунц. Вернее, конечно, не сам Бар-Кунц в собственной плоти, но его голограмма.
Наверное минут пятнадцать голограмма упражнялась в велеречивости и пафосности. Из обширнейшей речи жука следовало, что мы оправдали полагающиеся надежды и достойны всяческих похвал. Одним словом — большие молодцы!
— Не подумай, Ал, что Бар-Кунц на самом деле произносит все эти речи, — прошептал мне на ухо Чак. — Если бы он вздумал действительно произносить все речи, которые ему нужно сказать, то ни на что другое у него не осталось бы времени!
— Как так? — непонимающим шепотом спросил я.