Справа от стойки, за дверью с внушительной табличкой «Управляющий», находился Петрович. Между своими я звал его Папашей Фунтом или просто Фунтиком, намекая на персонажа известных сатириков. Меня «Сникерсом» не корми, дай только пошутить да позабавиться. За чужой счет.
Петровича я знал с лагеря, а значит, как облупленного, и мог на него положиться. Да и нет ему выгоды вести двойную игру. Бобыль, ни гроша за пазухой. Из лагеря ему была одна дорога — в связи с преклонным возрастом — в дом старчества. Я же его пригрел, сейчас он имеет средства для удовлетворения всех своих потребностей, вплоть до сексуальных — Ксюша всегда под рукой. Хотя какой уж секс на седьмом десятке. Разве что на оральный еще сподобится.
При нашем появлении Петрович оторвался от телевизора, где, как и обычно, у него крутилась кассета с «Томом и Джерри». Печально, но, по ходу, в детство впадает старикан.
— Все путем, Евгений Михалыч. Никто не звонил, тебя не спрашивали, — засверкал Петрович своими новыми зубными протезами с золотым напылением.
— Это к лучшему. В течение дня должна позвонить Анжела, не вздумай отключить телефон из-за своих мультиков. Что скажет, запиши слово в слово. Сделай, Фунтик, чешского пивка, да мы отчалим. Дела.
— Дела в спецчасти, а у нас делишки! — по-лагерному съязвил Петрович, открывая холодильник.
С запотевшими банками в руках мы с Кисой расположились на уютном кожаном диванчике. Цыпа, как и обычно, остался на стреме с той стороны двери. Киса щелкнул крышкой серебряного портсигара, засветив аккуратненький ряд «забитых» папирос.
— Пока не в кайф. А ты пыхни, расслабься, — разрешил я.
Киса благодарно кивнул. По комнате поплыл специфический запах марихуаны, а если попросту — анаши.
— Предвижу, что вечером для тебя будет работенка, — я отставил опустевшую банку на журнальный столик. — Так что слишком не увлекайся. Уходим.
— А я, как пионер — всегда готов. — Киса ухмыльнулся, но папиросу загасил, а чинарик экономно сунул обратно в портсигар.
Цыпа вел машину виртуозно. Этого у него не отнять. Казалось, на дорогу вообще не глядит, а «Жигуленок» сам легко обходит «вольво» и «мерседесы», нагло заполонившие улицы Екатеринбурга. И при этом умудрялся не нарушать дорожные правила, стрелка, как приклеенная, держалась на цифре сорок. Магия, а вернее — мастерство, которое не купишь, но продать можно. За водку или наркотики, к примеру.
Обедать решил в ресторане «У Миши». Центральный район, а оба зала всегда полупустые. И это несмотря на божеские, по нынешним временам, цены. Должно быть, Миша медленно, но верно, сползал к банкротству. Нет у него необходимой хватки. Давно нужно перепрофилировать ресторацию для избранных или казино. Стоит подумать.
У входа с маленькими декоративными колоннами без дела топтались два швейцара. Неоправданный шик.
Прошли во второй зал. Ансамбль еще не работал, рано, но какая-то девчонка на эстраде чувственно выгибалась в розовом купальнике под магнитофонные вскрики Мадонны. Любопытно, во сколько обошлось Мише это нововведение. Судя по симпатичной умной мордашке и удивительно ладной фигурке, недешево.
Аппетит у моих мальчиков, как всегда, был зверский. А мой организм, видимо, за долгие лагерные годы привык довольствоваться минимумом. Похлебав борщ, поковыряв вилкой омлет с ветчиной, я понял, что сыт. Киса с Цыпой осилили четыре перемены блюд. Завидую молодости, хоть и мне всего-то тридцать восемь.
Танцовщица тем временем закончила свое сексапильное соло. Я кивнул на нее Кисе.
— Пригласи на рюмочку «Амаретто». Девицы из шоу обычно без комплексов.
Киса считал себя, и небезосновательно, неотразимым ловеласом. В работе с проститутками ему не было равных. Я всегда удивлялся, как прожженные, прошедшие Крым и Рым самки падки на его невинную внешность. Взаимовлечение противоположностей? Хотя, может, они к нему подсознательно испытывали материнские чувства. Поначалу. Пока не врубались, что под личиной славного котенка скрывается крокодил.
Шоу-девочка не стала ломаться и через минуту сидела в кресле напротив меня. Правда, накинула для приличия халатик. У нее оказались лукавые искрящиеся зеленые глаза, взгляд вызывающий, но и покорный одновременно. С досадой ощутил, что мне словно стало не хватать воздуха. Зеленоглазки ну прямо меня нокаутируют. Не знаю, в чем причина. То ли сказывается любовь к изумрудам, то ли к зеленому карточному столу. А может, здесь что-то по линии Фрейда, так как у мамы моей глаза тоже зеленые.