— Жвачку принес? — спросил Хайми и вынул два десятицентовика. — Дай две штуки.
— Две! Я по две не продаю. Наскребешь на десяток, свистни.
— Погоди, — сказал Алби, — мне двадцать пять штук.
— Что? — переспросил я. — Что?
— Что слышал.
Надо признать, Алби, даром что ишок ушастый, тоже парень не без фасона.
— Ну, гони двадцать пять жвачек.
Я решил его слегка помурыжить и сказал:
— А налички-то хватит?
— Не боись, — сказал Алби и отсчитал двадцать пять десятицентовиков.
Обчистил, наверное, чью-нибудь копилку. Но мне было плевать, откуда у него деньги. Хорошо, я взял жвачки с запасом, не то упустил бы такую шикарную сделку. Я отдал Алби двадцать пять жвачек, и Хайми стал клянчить у него.
— Алби, ну продай мне одну штучку!
— Да запросто, — сказал Алби, — двадцать центов — и она твоя!
Деваться Хайми было некуда: я-то ему продавать не хотел, так что он мигом заткнулся и отдал Алби двадцать центов за одну жвачку. После этого мы вместе пошли в класс. Шварци, видать, совсем слег: в классе его не было. А Липпи и Сеймур Пинковиц буянили — ну прямо сбесились. Кидались стульями и все такое. Сеймур чуть не расколошматил радиоприемник Шварци! А потом залез на учительский стол и заорал:
— Внимание, внимание! В эфире «Цурес ба лайтен».
И все как грохнули, даже Липпи. А Липпи трудно рассмешить. В дверях показался какой-то ржачный толстенький бородатый человечек в ермолке. Сеймур решил, что это важная шишка, и спрыгнул со стола. Толстенький человечек, переваливаясь, как утка, прямо в пальто вошел в класс и сказал, что он раввин, из центра, и будет сегодня заменять Шварци. Поначалу мы решили, что знатно повеселимся. Ждали только знака от Лео. Но Лео молчал, и я решил начать первым.
Я сказал:
— Ребе, мы будем слушать «Цурес ба лайтен»?
— Нет, — сказал раввин. — Сегодня у нас лекция.
— Лекция? — переспросил Сеймур Пинковиц. — Фуу!
И пару раз пфукнул. Но Лео так на него зыркнул, что он мигом притих. Раввин подошел к учительскому столу, встал перед ним, обвел нас всех взглядом, хлопнул в ладоши и сказал:
— Мальчики, ох и муки вас ожидают, даже и не спрашивайте меня какие!.. Даже и не спрашивайте!
Мы вообще не врубились, о чем он. Сеймур сказал:
— Какого-то чокнутого они нам прислали из центра…
И тут раввин спросил:
— Мальчики, разве вы никогда не слышали о Геиноме?[36]
— Текакоме? — спросил Сеймур.
— Геиноме!
Никто не знал, что такое Геином, один я поднял руку:
— Ребе, я о нем знаю… Геином — это такое место, куда попадают такие неслухи, как мы! В Геиноме нет конфет, жвачки и всего остального, там у тебя становится лицо как у жабы и хвост как у обезьяны, и тебя там держат до тех пор, пока не дашь слово никогда больше не озорничать!
Я думаю, Пиноккио и тех ребят как раз в Геином и отправили. В общем, все животики надорвали. Даже Липпи посмеивался. А раввин молча стоял, накручивал бороду на палец и ждал, пока мы нахохочемся. И мы довольно быстро угомонились. Тогда раввин оставил свою бороду в покое, улыбнулся и на весь класс заявил, что я во многом прав: Геином такой и есть.
Сеймур застучал ногами:
— Ура Бенни! Медаль ему! Ура…
Но Липпи мигом его оборвал:
— Заткнись, Сеймур! Пусть раввин скажет!
— Геином — это место, где вас ждет кара, но ни мальчиком, ни даже взрослым мужчиной туда не попадешь… Туда попадают лишь после смерти.
И раввин принялся рассказывать о Геиноме, причем довольно интересно, все слушали. Даже Сеймур притих.
— Геином, — сказал раввин, — находится далеко на западе, и в нем так жарко, что он даже в Солнце дыру прожег бы.
Раввин изобразил руками дырку и сказал:
— Дьявол меня побери, если я лгу!
А уж если раввин так говорит, значит, точно все по правде.
— Мальчики, вы знаете, почему солнце по вечерам делается красным?
Никто не знал, а я не сумел придумать смешной ответ и просто спросил:
— Почему, ребе?
— Потому что оно проходит над вратами Геинома.
— Да ну! — сказал Сеймур. — Ни фига себе!
— В Геиноме семь залов, и в каждом зале — жар, вихри. Каких только пыток там нет! От одной только мысли о них меня бросает в дрожь. — И раввин задрожал. — И хотя Геином охвачен пламенем, в нем темнее, чем в самую темную ночь. Ни единый луч света не проникает в Геином. Нет, мальчики, такого вы даже представить себе не сможете.