Девушка быстро прошла через двор, покрытый мхом и сорняками, и оказалась на ступеньках, ведущих к воде. Теперь Джулио нигде не было видно, и она нетерпеливо осмотрелась по сторонам. Куда он ушел? "О, пожалуйста, - молила она, - дайте мне уехать!" Эмма заглянула в лодку, но тут ее неожиданно ударили сзади чем-то тяжелым и она без чувств упала на дно. Фалинь бесшумно полетел в воду, и лодка качнулась, когда двое мужчин прыгнули в нее. Они дали суденышку проплыть немного вниз по течению, прежде чем запустили двигатель и свернули в узкий канал, уходивший в сторону от Палаццо.
Когда Эмма пришла в себя, она лежала на чем-то твердом и неудобном, каждая косточка ее тела болела, а голова раскалывалась от пульсирующей боли, и ей было трудно сосредоточиться. Затем память начала медленно возвращаться к ней. Она слегка повернула голову и посмотрела по сторонам. Нахмурившись, она попыталась сесть, но упала, ибо голова ее закружилась, и все поплыло перед глазами.
До нее донесся мужской голос, что-то быстро говоривший по-итальянски, затем другой голос произнес по-английски:
- А она приходит в себя. Buon giorno, signorina!
Эмма попыталась встать во второй раз и, превозмогая слабость, села. С трудом глотнув, она увидела, что напротив сидят двое мужчин, в одном из которых она узнала человека с ножом, напавшего на нее в переулке несколько дней назад.
Задрожав и изо всех сил борясь с охватывающей ее истерикой, она спросила:
- Куда... куда вы меня везете?
Мужчина, которого она узнала, заговорил по-английски.
- Синьорина, мы использовали вас однажды в качестве предупреждения вашему другу - синьору графу. Но он не обратил внимания на наше предупреждение, поэтому мы вынуждены использовать вас снова. - Только на этот раз ошибок не будет. Синьор граф должен заплатить за все сполна.
Эмма прикусила губу.
- Вы понимаете, что я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите?
- О, да. Мы это понимаем, синьорина. Нам не трудно было выяснить, что ваше происхождение совсем не такое, как у графа. Но вы послужите приманкой в ловушке, в которую мы собираемся завлечь нашего друга, а выберетесь ли вы из нее живой или нет, нас не интересует. В данный момент ваша жизнь вне опасности. Мы не садисты, синьорина. С вами нам нечего делить. Но, если граф не подчинится нашим требованиям, тогда, возможно, вам придется заплатить по счету так же, как и ему!
Эмма покачала головой.
- Но меня хватятся!
- Да, вас хватятся, - спокойно согласился мужчина. - В этом-то и весь смысл.
Эмма устало потерла лоб, затем ей в голову пришла совсем другая мысль. А хватятся ли ее? Анна подумает, что она решила поехать одна.
- Синьоры, - воскликнула она, - все может оказаться не так просто, как вы думаете. Меня могут не хватиться!
Мужчина посмотрел на нее с недоверием.
- Не пытайтесь играть со мной в игры, синьорина!
- Но я не играю, синьор! Вы не понимаете! Я убегала из Палаццо этим утром. Только Анна - служанка - и Джулио - ее муж - знают о моих планах. Я... я хотела убежать... убежать из Палаццо. Я решила сделать это до того, как кто-нибудь проснется. Анна знает это. По всей вероятности, она скажет синьору графу, что я вернулась домой в Англию. Я для него никто. Почему он должен волноваться, что я уехала? Он не будет волноваться!
Мужчины обменялись взглядами, очевидно, взвешивая ее слова и прикидывая говорит ли она правду.
- Это правда, - воскликнула Эмма. - Не думаете ли вы, что я стала бы вам лгать.
Мужчины пожали плечами и нервно заговорили по-итальянски. Для Эммы их разговор был непонятен, кроме того ужасно болела голова. Ей захотелось снова лечь и закрыть глаза! Но этого она как раз и не могла сделать. Поэтому она продолжала сидеть, безразлично глядя на омываемые водой камни домов, стоявших вдоль канала. Они проплывали по незнакомой ей части города, и Эмма подумала, что не смогла бы найти дорогу из этого лабиринта, если бы ей представился такой случай.
Несколько минут спустя лодка повернула под низкую арку, и мужчинам пришлось наклонить головы, пока они не оказались в каком-то подвале. Лодку привязали, а Эмме грубо приказали выбираться из нее.
Она подчинилась, встав на дрожавшие ноги и ждала пока мужчины совещались. Затем они подтолкнули ее к крутым ступенькам, ведущим к какой-то двери. Эмма взбиралась по лестнице, несмотря на тошнотворное чувство страха, и ноги казались ей ватными. Она никогда и представить себе не могла, что окажется в подобной ситуации, внутренности ее сковал ужас. Чем бы ни занимался граф и эти люди, это было незаконным, поэтому у нее были основания для испуга. Если ее убьют, каналы Венеции отлично помогут убийцам избавиться от тела. Возле двери они остановились, и один из мужчин простучал что-то похожее на барабанную дробь, словно это было сигналом тому, кто находился внутри. Дверь открыл какой-то бородатый человек и сделал шаг в сторону, чтобы дать им войти. Эмма оказалась в огромной комнате, в центре которой находился длинный шаткий стол, а на нем лежали длинные батоны хлеба, куски масла, мяса и стояли бутылки с вином. Вокруг стола сидели несколько мужчин, большинство с бородами, но во главе восседал чисто выбритый человек, одетый в длинное свободное марокканское платье. Он был очень полный, с толстыми пальцами, унизанными кольцами, и с маленькими, глубоко сидящими глазками.
Когда он увидел Эмму, его глаза загорелись, но он взял себя в руки.
- Это та девушка?
Теперь итальянцы заговорили по-английски. Видимо, марокканец не говорил на их языке.
- Да, - ответил мужчина, который разговаривал с Эммой. - Это та девушка. К сожалению, обстоятельства могут оказаться не в нашу пользу.
Марокканец нахмурился.
- Почему? - спросил он.
Итальянец вздохнул.
- Дело в том, она как раз убегала из Палаццо. Слуги знали, что она возвращается в Англию и, возможно, скажут об этом графу.