Моня явственно хрюкнул, но ничего добавлять не стал, как, впрочем, и помогать остальным. Я с некоторым подозрением повернулся к нему и стал внимательно разглядывать порозовевшего приятеля.
– Колись, – негромко попросил его, – Что-то некоторые места в твоём рассказе меня немного смущают.
– Немного? – он, не выдержал, прыснул, но взял себя в руки и шёпотом зачастил, – Да там всё не так. Приехали, попили чаю, очень быстро обсудили наши дела, а потом собрались на рыбалку. Суета, вещи разные на катер начали переносить, а ты покурить в сторонку отошёл. Сын хозяина, бугай такой здоровый, какую-то хреновину длинную тащил, на камне поскользнулся – его развернуло – и концом тебе по затылку хорошо так прилетело. Ты там у сарая стоял, где катер хранится – так в него мордой и въехал. Крови действительно было много. Вот и всё.
– А девки голые?
– Какие, блин, девки в девять утра перед рыбалкой? Там только его жена была. Да, она врач, кстати. Тебя осмотрела, нос вправила, сказала, что остальное – лёгкая форма черепно-мозговой травмы. Кровь остановила, кучу лекарств выписала. А когда сюда вернулись, я сбегал и купил. Они на кухне лежат. И да, чуть не забыл, тебе категорически запрещено пить.
– Но я же, когда очнулся, точно с выхлопом был.
– Это в медицинских целях. Ты, когда мы уже назад ехали, был такой дёрганный и бледный, что нам стало тебя жалко. Посовещались с водилой, остановились. У нас ящик вискаря в багажнике. Нашли стакан – всего грамм на двести – тебе дали, а ты как воду выпил и сразу уснул. Даже не проснулся когда мы тебя в квартиру тащили.
– То есть из правды только осётр и вискарь?
– Ну и купола твои, если я чего не переврал. Да, там народ сначала перепугался сильно. Хотели тебя оставить и лечить по правилам. Но я их всех успокоил. Обещал, что сам о тебе позабочусь. Даже не верится, что ты так быстро в норму вошёл. Меня всего-то полчаса не было.
Мы замолчали, наблюдая за активным перемещениями радостно гомонящих мужиков. Моня, искоса поглядев на меня, хмыкнул, встал и направился к стойке. Что-то пообсуждал с барменшей, а затем они торжественно пожали друг другу руки. Моня, загадочно улыбаясь, подсел ко мне.
– А что ты со своим осетром собираешься делать? – в глазах у него прыгали чёртики.
– А на кой ляд он мне сдался? Готовить точно не буду, а холодильник я выключаю, когда уезжаю. Через границу не пустят. Забирай себе. Вискарь тоже. Или со Стрекозами употребишь, или как знаешь.
– Видишь какой я прозорливый? Уже договорился. Себе небольшой кусок оставлю, а остальное здесь в дело пойдёт. Зато некоторое время наше обслуживание будет за счёт местного заведения. Мелочь, а приятная.
– Жук ты, Моня, и тебя только могила исправит.
– Это называется взаимная выгода! Ещё с достославных советских времён.
Тут к нам, явно стесняясь, бочком придвинулся Лёнчик. Остановился у стола и стал застенчиво теребить замусоленный край рубашки.
– Тебе чего? – Моня с недоумением смотрел на его странные манипуляции.
– А как там с унитазом? – с трудом, но выдавил он из себя давно мучавший вопрос.
– А с унитазом что? – Моня подозрительно оглядел на меня, поскучнел, и обречённо полез доставать деньги, – Сколько на этот раз?
– Дык, не вызывали пока, – оторопел Лёнчик.
– А чего панику разводишь? Я уж думал не углядел чего, когда пользовался.
Я явственно хихикнул, наблюдая за сменой красок на его лице. Как мало человеку надо, чтобы подобреть.
– Лёнчик, там у тебя водка выдыхается, а ты мне тут больную мозоль своими наездами тревожишь. – Моня встал, поднял бокал, – Так, слушайте все! Предлагаю тост: «Чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось, чтоб всегда и чтоб везде было с кем и было где»!
Зазвенело стекло, потом разномастные вдохи-выдохи и скрип вилок по тарелкам. Неожиданно я понял, что начинаю слегка плыть. Покосился на пиво и понял, мне достаточно. Надо просто посидеть, а потом собираться и отчаливать домой. Мужики пошли сначала по второму кругу, а затем по третьему. Я, на все призывы, только вяло улыбался и показывал на свой непочатый бокал. И скоро стал для них невидим, как привидение какое.
– … девки эти голые. А если Стрекозки прознают? – вывел меня из сумеречного состояния настойчивый вопрос Лаврентия.
– Деловые переговоры, – моментально отреагировал Моня, – Ничего не знаю. Чист, аки агнец божий. Если что, то интурист подтвердит. Моя репутация безупречна, а слова к делу не пришьёшь.
– А бухгалтерша? – не подумав, встрял я.
– О, очнулся. Медитацию закончил? – Моня показал мне из-под стола кулак, – Тебе что, бухгалтерша привиделась? После молоденьких всегда на зрелых тянет. Ты это, хочешь свеженького пивка? Снять морок?