– На шесть, – гордо ответил Моня, роясь в бардачке, – Специальный заказ. Вот, возьми, понизь уровень говнистости, – он выудил вычурную фляжку и протянул мне. – Заодно окружающим доброе дело сделаешь. Твой подарочный ящик вискаря никак не кончается. Приходится разливать, чтобы побыстрее в баре место освободить.
– Шесть литров! – я приложился к фляжке, – Город и так на ладан дышит, а вам всё неймётся. У нас уже приличные люди на электро-велосипедах вовсю катаются, а сигвеи даже инвалиды осваивают. А тут каждая сявка монструозностью вражеские спутники пугает.
– Россия – лёгкие планеты!, – пафосно выдал Моня, а его «ласточка», хищно задрожав, издала басовитый утробный взрык и, выплюнув голубоватое ядовитое облако, буром ввинтилась в поток.
Некоторое время мы молчали, пока я методично прикладывался к успокоительному. Минут через десять слегка отпустило. Пора поинтересоваться местными новостями.
– Как у тебя со Стрекозками?
– В полном ажуре. Через месяц официально сочетаюсь с мамой. А потом – под венец. Сначала с ней, а потом – с двойняшками.
– Не понял? Такое разве возможно?
– Легко, если есть масло в голове. В одной с церкви – с одной, в другой – с другой, а в третьей – с третьей. Базовую идею уловил? С попами условия уже обмусолили и все останутся при своих. Формально никак не придраться. Да и имена легко спутать. Если ты не знал, то в России женщин на 10 миллионов больше мужчин. А Ветхий завет и Коран всегда приветствовали здоровый полигамный брак. Лично все доступные печатные материалы проверил. В них претензий нет – как раз наоборот. Это сейчас от лицемеров не протолкнуться. Но это от их однобокой ориентации.
– Принял бы мусульманскую веру – и в Чечню. Там проблем не должно быть.
– А мне и здесь неплохо. Обвенчаемся, поменяем им фамилии в паспортах, и махнём в Доминикану. Уже заказал нам в Бока Чике самое большое бунгало для новобрачных. Там ещё раз проведём свадьбы и получим сертификаты. Три свадьбы, если не понял. Обложимся со всех сторон.
– Высокие отношения! Насыщенный ты себе медовый месяц спланировал. Налегай на морепродукты и не надорвись в удовольствиях. Слушай, если не секрет, а как у вас планируется постельное разделение? Одна кровать на всех или будешь вызывать по очереди?
– Сразу видно, что совсем отсталый. Скоро в новый дом за городом переезжаем. Там будет отдельная «сакральная комната» – а дальше вообще просто. Вроде того, как было сто лет назад: «Каждая комсомолка обязана отдаться любому комсомольцу по первому требованию, если он регулярно платит членские взносы и занимается общественной работой»13. И наоборот. Можно вообще стайкой порезвиться. Проверено. Потрясающие комбинации иногда выходят. Не стыдно, когда никому не обидно.
– Впечатляет. А скандалов не боишься?
– Ни капли. Всё продумано. Тот, кто начинает скандал – автоматически становится ответчиком, истец – это главный пострадавший, а адвоката и судью определяет жребий. Наказание виновному выносит судья. У нас эта процедура уже работает как часы. И возмездия жесточайшие. Вплоть до общественных работ.
– Лихо. Зато к бухгалтерше своей не полезешь.
– Слазал один раз. Злобная фригидная садистка. Мозги совсем набекрень. Радует, что она уже себе кого-то нашла. Под стать своим запросам. Мучает подопытного ботаника. Мне проблем меньше.
Мы на некоторое время отвлеклись. Моня, шипя от злости, зорко следил за настырными конкурентами на дороге, а я пытался вспомнить, как зовут его Стрекоз, но так ничего и не вспомнил.
– Монь, а как твоих барышень зовут? Что-то я запамятовал.
– Корнелия и Корина с Королиной. Оттого прозвал их народ «козочками-стрекозочками».
– По мне так ближе «курочки-дурочки». Ко-Ко-Ко. А почему не Карина и Каролина? Они что, не русские?
– Самые натуральные Воробьевы. Просто покойная бабка была учительницей истории. Корнелия – имя первой жены Юлия Цезаря. А моя уже решила и дочерям сделать такие сомнительные подарки. Теперь они и вовсе станут Нерус. Пикантно. Корнелия Нерус. Корина Нерус. Королина Нерус. Просто сплошные «корни»!
– А педофилией тут не пахнет?
– Нет. Мелким – по двадцать, старшей – тридцать пять. Все варианты юной сочности и женственной фертильности14. Так что я выбрал правильный путь. Лет на десять точно. Ну вот, мост проскочили, теперь совсем чуть-чуть осталось. Что за…
Я вздрогнул от накатившей боли и открыл глаза.
– Да твою же мать! – громко вырвалось у меня. Передо мной, как неотвратимое возмездие за чужие грехи, уходил в потолок самый идиотский ковёр из всех виденных на свете. Мучительно застонав, я перевернулся на другой бок и натолкнулся на три пары настороженных женских глаз.
– Вам плохо? – это кажется старшая, Корнелия. Только у неё волосы с этаким вызывающим розоватым отливом. Смотрится немного странно, но ей, как не удивительно, вполне идёт. Что-то такое сказочное навевает. Ещё бы остренькие ушки – вылитая лесная фея. Две остальные до сих пор естественные, светло-светло-русые. Но вроде не блондинки.
– Голова раскалывается. И вообще всё тело болит. Мы что, подрались?
– Нет, – это одна мелких, более бойкая, – В вас вчера, прямо на повороте к дому, одна наша местная оторва въехала. Точно в переднюю дверь, где вы сидели. Володя злой был, он ругался, что «жучка» рамсы попутала и из газа двумя копытами до упора кишки выпускала. Не очень внятно, но, похоже, она перепутала педали со страху. У неё есть очень крутой поклонник. Это он ей джип и права в подарок два месяца назад преподнёс. Володя уже час как уехал разбираться.
– А можно аспирин попросить? – я провёл рукой по лицу и обнаружил парочку лейкопластырей. – А это что?
– Лицом стекло немного разбили. Порезы мы заклеили. Крови почти не было. А вы до сих пор без сознания были. Володя сказал, что отлежитесь и будете как новенький. И вообще, нам совсем не стоит беспокоиться, у вас там кость сплошная… – она растерянно зажала рот ладошкой. Заметив, что я не отреагировал, хихикнула и заспешила из комнаты, протараторив на напоследок, – Сейчас аспирин принесу.
Буквально через пару секунд раздался пронзительный визг, сопровождаемый диким грохотом. Все замерли, а потом оставшаяся парочка синхронно унеслась к месту происшествия.
– Лёнчик… – раздался оттуда возмущённый разноголосый хор, – Гад какой! – завершил дрожащий от злости голосок.
Движимый естественным любопытством, я доковылял до «гаванны», аккуратно отодвинул остолбеневшую парочку, создавшую в дверях пробку, и заглянул внутрь. Корина или Королина, поди тут разбери, босиком балансировала на краю ванной, держась за штангу для занавески, и с ужасом смотрела на разбитый унитаз и фаянсовые обломки. Увидев меня, она сбивчиво зачастила: