Долго раздумывать о происходящем нам не пришлось. Индейцы видимо переоценили результаты своей стрельбы, а может быть просто по привычке, бросились врукопашную. Это они зря, штыковой атаки русских, как говорил нам сержант, не выдерживал никто. Но до этого надо было ещё дожить.
- Огонь, - раздалась команда десятника. - Из травы не высовываться, стрелять лёжа.
Нападавших оказалось человек двадцать, до них было метров пятьдесят. Они рассчитывали быстро добраться до нас, их было больше, поэтому в победе они не сомневались. Но всё вышло совсем по-другому.
Как только индейцы выскочили из укрытия, заговорили наши винтовки. И пусть расстояние до них было небольшим, но по два выстрела каждый из нас сделать успел. И хоть стрелять могли не все, навстречу противнику выстрелили всего шесть ружей, но за два выстрела мы уполовинили число атакующих. А затем десятник и двое укрывшихся рядом с ним бойцов метнули навстречу врагам гранаты. Сначала по одной, а потом по второй.
Оставшихся живых встретили стрельбой из револьверов. И этого хватило для окончательной победы. Выживших индейцев просто добили, да и никто из них не просил пощады, а наоборот, стремился, даже оказавшись раненым и беспомощным, напасть.
- Команчи, - сказал десятник, посмотрев на индейцев. - Они никогда не сдаются, и даже умирая, готовы забрать с собой противника. Повезло нам, что они в рукопашную кинулись. А то бы мы долго могли перестреливаться.
Целых и невредимых среди нас осталось двое - десятник и я. Остальные, кто тяжело, кто легко, были ранены. Так что, оказав раненым первую помощь, собрав трофеи и сделав конные носилки, пришлось нам изменить маршрут и направиться к ближайшему нашему поселению.
Новоустюжинск, май 1625, Воротынская Ольга
Точно, что-то произойдёт. Вообще-то тут всегда случается непредвиденное, мир такой, для многих непривычный даже после нескольких прожитых здесь лет. Но сейчас речь не об этих повседневных чудесах. У меня создаётся такое ощущение, что всё застыло в каком-то непонятном ожидании. Пожалуй, лучшее сравнение - затишье перед бурей, когда всё окружающее буквально замирает в ожидании грядущих испытаний.
Правда, мы продолжаем шевелиться. У каждого есть свои дела, и негоже их бросать недоделанными, тем более, нет никакой видимой угрозы. Так что люди вполне привычно трудятся - возделывают землю, ухаживают за скотиной, учат и воспитывают детей, работают над реализацией своих проектов. У нас их, проектов и "реализаторов", стало уже довольно много.
Подросли ребятишки, с которых начиналось наше обучение местных и принятых детей. Конечно, не из каждого получилось сделать Ломоносова, но умненьких мальчиков и девочек оказалось предостаточно. Некоторые из них стали работать на ниве образования, учителями начальных классов, и продолжали своё обучение, а особо любопытные, наслушавшись рассказов о чудесах техники, попытались повторить их своими силами.
Никто им не мешал, и даже наоборот - всячески помогали. Нам нужны были механики, техники, мотористы, да и вообще любые технические специалисты. Поэтому всех любопытных встречали распахнутые двери различных центров технического творчества, созданных при школах, или на крайний случай, почти в каждом поселении, где имелось хоть какое-то производство.
Руководству этих предприятий едва ли не в обязательном порядке предписывалось создавать такие пункты и привлекать туда всех, у кого есть хоть какой-нибудь интерес к технике. Да и не только тех, у кого есть такой интерес. Привлекали всех, имеющих любой талант или хотя бы склонность к тому или иному виду деятельности. Так что у нас уже появились первые свои доморощенные технари, строители, архитекторы, артисты, композиторы и многие, многие другие специалисты.
И пусть их было ещё немного, пусть качество их подготовки оставляло желать лучшего, что сделаешь, мы обыкновенные люди, а не боги, но свою первоначальную задачу выполнили. Теперь осталось, как говорится, процесс "углубить" и расширить. И надо ещё отметить, что окружающие относятся к этим молодым специалистам довольно добродушно и с пониманием.
Однако при всех подтруниваниях и подколках молодёжи, даже стороннему глазу была заметно, что трудились молодые не напрасно. Ими были сделаны первые свечи Яблочкова, и пусть они не пошли в массовое производство, но на некоторых кораблях появились прожекторы с такими лампами. Была готова первая "лампочка Ильича", и хоть не в том виде, привычном для нас, жителей двадцать первого века, но она работала. Пусть и не так надёжно, как хотелось бы, но уже можно было надеяться и рассчитывать на нормальное освещение.
И появились первые электронные лампы. Я точно знаю, мне Мишка Молчанов рассказывал. Сделали какие-то генераторные лампы и триоды. Пусть они неказисты, и изготавливаются пока ещё штучно, но появились зачатки электроники. А это уже серьёзная заявка на будущее. Так что, по словам Мишки, скоро у нас будет радио. Что же, подождём.
Развернулись и наши кораблестроители. Они перевели строительство шхун чуть ли не на поток. Каждый месяц одно-два судно спускают на воду. Дела начали налаживаться у мотористов, так что и остальным пришлось шевелиться. Больше моторов - больше кораблей и прочей самоходной наземной техники, тракторов и грузовиков, больше электромоторов и станков, больше мастерских и новых фабрик. И опять не хватает специалистов.
Вот так и крутимся, недосуг нам заниматься какими-то предчувствиями и ожиданиями чудес или апокалипсиса. На это армия есть. У них всё просто - сказали, что это чудо, значит, будет чудо. А сказали забить, значит, забьют, так что потом замучишься из-под земли выкапывать. Так что весь народ больше всего сейчас занят выполнением своих профессиональных задач и по большей части ни на что не отвлекается.
Мстиславск, июнь 1625 г., Матвей Холмогорский
Лепота-то какая! Наш первый кораблик, построенный на своей верфи, оказался просто выше всяких похвал. И пусть он небольшой, но как говорится - мал, да удал. Да, это первое судно, полностью построенное на нашей верфи. После того памятного разговора с Семёном, что состоялся в январе, мы многое чего успели сделать. Самое главное - мы поверили в свои силы и занялись действительно настоящим делом.
Прав был тот, кто сказал, что добрым словом и пинком можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом. Это нам Семён так объяснил. Нашлись у нас и нужные специалисты, да ещё прибыли новички из Молчановска и Новоустюжинска. Так что мы крепко взялись за выполнение проектов, намеченных ранее. Удалось привлечь местных индейцев, по большей части к земледелию.
Им это понятней - копаться в земле и искать корешки. Теперь поля вокруг поселения увеличились, и есть надежда в скором времени обеспечивать себя собственным хлебом. Нашли нефть и сумели соорудить, как его назвал Семён, самовар, перегонный куб, позволяющий получить бензин, керосин и солярку. Этот самовар получился у нас простым и небольшим по размеру, но это не главное.
Главное - что появилось своё топливо, не надо его везти за тридевять земель. И пусть оно не лучшего качества, но лампы мы заправляем своим керосином, и наши моторы работают на своей солярке. Да, несколько штук нам доставили с караванами, вот один из них и трудится на моём кораблике. Вернусь опять к нему, что-то меня постоянно в сторону уводит. Назвали его "Первак".
Длина кораблика семнадцать метров, ширина пять, осадка два метра, груза может взять десять тонн. Трюм небольшой, примерно двадцать кубометров. Было много споров, какое судно нам строить первым. Но несмотря на моё пожелание заняться разведкой морских просторов, решили, что для нужд поселения нужен рыболовецкий баркас, чтобы обеспечить жителей рыбой и всеми прочими морскими дарами.