Судя по всему, мнительный Борис Федорович очень неуверенно чувствовал себя на царском престоле. Ему всюду чудились соперники. Поэтому он не разрешил жениться овдовевшим наиболее знатным князьям Ф. И. Мстиславскому и В. И. Шуйскому. Последнего он вскоре отправил на воеводство в Новгород Великий. Далеко от столицы находились и князья Голицыны: Василий Васильевич — в Смоленске, Иван Иванович — в Пскове, его брат — в Казани. Менее знатным князьям — Щербатовым, Долгоруким, Мосальским, Барятинским, Репниным и Бахтеяровым — приходилось служить в Сибири. За несогласие следовало суровое наказание. Получалось, что служебный рост теперь целиком и полностью зависел от воли царя. Древность рода и прежние заслуги уже не учитывались.
Новшествами Годунова оказались недовольны и дьяки. Им строго-настрого запретили брать взятки. Уличенные в корыстолюбии были обязаны заплатить огромный штраф в пользу казны. Их к тому же публично наказывали: возили по городу на простой телеге с котомкой на шее, наполненной различными подношениями просителей. Однако все это не искоренило взяточничество. Оно стало лишь более изощренным.
Иностранцы, приезжавшие в то время в Россию, отмечали:
«Во всех сословиях воцарились раздоры и несогласия; никто не доверял своему ближнему; цены на товары возвысились неимоверно; богачи брали росты (проценты) больше жидов и мусульман; бедных везде притесняли; друг давал другу в долг не иначе, как под заклад, втрое превышающий занятую сумму, и сверх того брал по четыре процента еженедельно; если же заклад не был выкуплен в определенный срок, то пропадал невозвратно».
Они замечали также пристрастие к иноземным обычаям и одежде, нестерпимое глупое высокомерие, презрение к ближнему, неумеренное употребление пищи и напитков, плутовство и разврат. Все это, как наводнение, разлилось в высших и низших слоях российского общества. Произошло оно при попустительстве царя Бориса, который показывал своим подданным далеко не лучший пример.
Годунов все больше и больше отрывался от тех людей, которые возвели его на престол. Разрешив иноземцам построить лютеранский храм, он восстановил против себя патриарха Иова вместе с православным духовенством. Излишне возносясь надо всеми, оттолкнул знать.
Несомненно, многих возмутило, что царь не захотел породниться с русскими князьями и боярами. Уже в 1599 году он решил выдать дочь Ксению за какого-нибудь иноземного принца. По его заданию дипломаты выяснили, что женихом может стать младший сын шведского короля Густав, брат польского короля Сигизмунда III. Он был изгнан с родины дядей Карлом и проживал в Германии.
С Густавом начали вести переговоры и летом уговорили бежать в Россию, где ему было предложено очень достойное содержание: большой дом в Москве с множеством слуг и роскошной обстановкой, табун лошадей, кареты, еда с царской кухни, много денег на «карманные расходы» и так далее.
Едва ли не каждый день принцу присыпали подарки: драгоценные ткани, украшения, богато украшенное оружие. Однако через некоторое время выяснилось, что Густав не намерен жениться на Ксении. Он пригласил к себе из Германии любовницу (жену хозяина дома, где жил прежде) и стал дарить ей то, что получил от царя. Вскоре содержанка почувствовала себя полновластной хозяйкой в доме принца и стала часто выезжать в роскошных каретах, запряженных породистыми лошадьми, будто она сама была принцессой.
Москвичи заметили это и стали тайком насмехаться и над царской дочкой, и над самим государем. Конечно, доброхоты не преминули донести об этом во дворец. Пришлось Густава лишить всех благ и выслать в Углич. Но от планов породниться с представителями европейских королевских домов Борис Федорович не отказался.
Вскоре дипломаты подыскали другого соискателя руки прекрасной Ксении. Им стал датский принц Иоганн, младший брат короля. В отличие от Густава он был молод, скромен, обладал веселым характером и искренне хотел приноровиться к нравам и обычаям новой страны.
В августе 1602 года корабль с принцем и его свитой прибыл в Ивангород. Там его ждали боярин М. Г. Салтыков и думный дьяк А. Власьев. С большим почетом они проводили его до Москвы, обеспечивая по пути всем необходимым: лошадьми, каретами, удобным ночлегом и хорошим питанием. Во время отдыха и остановок Иоганн встречался с местными жителями, пировал вместе с ними, охотился. Сопровождавшие его приставы каждый день в письменном виде отчитывались перед царем. Они даже подробнейшим образом описали одежду гостя.
Только 19 сентября огромная процессия прибыла в столицу. По принятому тогда этикету Борису Федоровичу и членам его семьи не полагалось лично встречать принца. Им пришлось прятаться на кремлевской стене и издали разглядывать долгожданного гостя. В целом он им понравился: высокий, стройный, в черном бархатном камзоле и таком же плаще, богато расшитом жемчугом и золотыми нитями. Ксения сразу же влюбилась в Иоганна, но до свадьбы встречаться с ним не могла.
Днем 28 сентября царь устроил в честь принца прием в парадном зале дворца. От его дома, расположенного у Кремлевской стены, до Красного крыльца был выстроен почетный караул. Самые знатные князья и бояре встречали Иоганна у дверей зала. Когда он приблизился к царскому трону, Борис Федорович с Федором встали, обняли его и усадили рядом с собой. Этим они показали всем, насколько уважают будущего родственника. После приема был затеян пир на всю ночь, во время которого приглашенные пили за здоровье жениха и его родственников в Дании.
Начались приготовления к свадьбе. Каждый день Иоганну присылались ценные подарки, обильные яства, множество горячительных напитков. Русские знатные юноши всячески развлекали его, составляли компанию и в застольях, и во время прогулок, и на охоте.
По обычаю, перед важным событием царь Борис отправился с семьей на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, но уже через несколько дней получил тревожную весть о том, что дорогой гость серьезно заболел. У него поднялась температура, началась горячка, сопровождавшаяся бредом и потерей сознания.
Годуновы тут же вернулись в столицу и направили к больному самых лучших лекарей. Но все было напрасно — 28 октября 1602 года Иоганн умер. Что послужило причиной его смерти, так и осталось невыясненным. Некоторые современники полагали, что принц умер от чрезмерного употребления непривычных для него крепких напитков. Другие подозревали, что он был отравлен недругами Бориса Федоровича, ведь родство с уважаемым королевским домом существенно укрепило бы его власть и подняло престиж на международной арене.
Все члены царской семьи горько оплакивали красивого и приветливого юношу (Иоганну было только двадцать лет). Особенно безутешной была Ксения, которой так и не довелось с ним познакомиться. Принца похоронили с большими почестями в лютеранском храме, который находился в Немецкой слободе. Позже его прах был перевезен на родину.
Дважды потерпев неудачу, царь Борис все же не отказался от планов найти заморского жениха для дочери и достойную невесту для подросшего сына. На этот раз сваты были отправлены на Кавказ. Через некоторое время удалось уговорить переехать в Россию грузинского царевича Теймураза, но начавшаяся Смута и смерть Годунова помешали этим планам осуществиться.
Современники заметили странную связь между некоторыми событиями, происходившими во время царствования Годунова. Как только тот подверг опале невинных Романовых и их родственников, сразу же началась череда всевозможных несчастий.
В 1600 году зима началась рано, и земледельцы не успели убрать с полей весь урожай. К весне многие бедняки начали голодать, к тому же у них не оказалось семян для посева. В следующем, 1601 году весна не наступала очень долго, и пахотные работы были затруднены и затянуты. Потом пришло дождливое и холодное лето. Казалось, природа оплакивала несчастных узников, умиравших один за другим. Из-за промозглой погоды зерно не вызрело, а овощи сгнили на корню. Крестьянам опять нечем было заполнять закрома. Зимой наступил сильный голод, охвативший все северные и центральные районы государства. Люди питались падалью, кореньями, корой деревьев; случалось и людоедство.