Приведённые выше слова Павла обличают исторически сложившееся христианство, включая и православие, как отступничество от Бога: чему учили — то и получили.
Они объясняют и причины краха стойких в вере Византии и Российской империи: дело не в якобы неискоренимой склонности паствы ко греху и силе врага рода человеческого; не в якобы близкой к нулю эффективности церковного учительства; дело в том, что вероучение исторически сложившегося христианства, восходящее к Никейскому собору, неадекватно Промыслу, а церковное учительство (педагогика) были достаточно эффективны для того, чтобы порабощать души людей в череде поколений этим вероучением, под властью которого над умами и душами людей и Византия, и Российская империя пришли к краху, запрограммированному стойкостью в отступничестве от Бога.
Неадекватность Промыслу исторически сложившегося христианства проявляется и в том, что в своих вероучительных проповедях и трактатах церковники обходят молчанием и никогда не комментируют в связи с реальными жизненными проблемами общества приведённые слова Павла, будто их и не было вовсе или они ничего не значат в оценках событий в жизни.
Поэтому с того момента, как кольцо убитой горем женщины было брошено в лицо попу, память о чём закрепил А.Вертинский в своём романсе-реквиеме, византийское вероучение на Руси не имеет будущего: всё последующее — его агония.
То, что марксизм — учение беззастенчиво атеистическое, вследствие чего он может быть интегрирован в традиционную православную культуру только за счёт дальнейшей шизофренизации общества, это очевидно[208]. Но также очевидно и то, что дорогу марксизму к монопольному господству в сфере идеологии общества открыло само же православие своей неспособностью решать реальные проблемы в жизни. Заклинания социальной стихии в духе «наша вера истинна, Христос терпел и нам велел» не защищают от проблем и неумения их разрешить своевременно в русле Промысла точно так же, как впоследствии СССР не могли защитить заклинания в духе «учение Маркса всесильно потому, что оно верно».
С 1872 г., когда первый том “Капитала” был издан в России на русском языке, по 1905 г., когда разразилась первая революция, прошло 33 года. И это куда как достаточный срок, чтобы выработать марксизму и его рецептам жизненно состоятельную альтернативу, но православным ни в миру, ни в монастырях до этого не было дела. С 1907 г., когда первая революция, показавшая, что такое марксизм в действии, была подавлена, до 1917 г., когда господство византийского вероучения на Руси потерпело крах, прошло 10 лет: тоже срок не малый, в течение которого можно было бы выработать альтернативную марксизму стратегию разрешения проблем развития России в русле Промысла и начать проводить её в жизнь, но тоже нашлись дела поважнее. А если считать сроки от упреждающих приход марксизма на Русь призывов Игнатия Брянчанинова созвать Собор, чтобы обсудить на нём назревающую проблематику, то остаётся сделать вывод, что последние полвека перед крахом империи, РПЦ и правящая “элита” просто паразитировали, уклоняясь от выявления и разрешения проблем развития Русской многонациональной цивилизации.
При этом надо понимать, что личность, ясно осознающая проблематику и пути её разрешения, не способна подменить собой и своею деятельностью такие атрибуты культуры общества как его наука и идеология, в чём бы они в то или иное историческое время ни выражались.
Т.е. вопрос о том, а что бы было, если бы не убили П.А.Столыпина? — не ведёт к ответу на вопрос об упущенной альтернативе в развитии России. — Если бы Столыпина не убили, то скорее всего, его отправили бы в скорости в отставку либо он бы «сгорел на работе». Вследствие этого качественно произошло бы то же самое, но, возможно, не в 1917 г., а несколько позднее, и произошло бы на основе иной политической сценаристики. Для того чтобы преодолеть 20 лет, которые, по словам П.А.Столыпина, были необходимы для завершения его реформ и модернизации России, необходима была идеология реформ и жизни реформированного общества, которая стала бы известна всему обществу и поддерживалась бы политически активной социальной группой, а не только юриспруденцией и административными рычагами государства под воздействием воли самого П.А.Столыпина, одного которого на 20 лет реформ всяко бы не хватило.