1 Ситуация изменилась с появлением труда В.И. Ульяновского (Ульяновский В.И. Смутное время), в котором автор постарался подробно рассмотреть аргументы обеих сторон.2 Сб. РИО. Т. 137. М., 1912. С. 177.3 См., например: ААЭ. Т. 2. С. 76.4 Там же. С. 76, 90-93.5 См. подробнее: Ульяновский В.И. Смутное время С. 37-40.6 ААЭ. Т. 2. С. 78-81. См. также: Ульяновский В.И. Смутное время. С. 19-23.7 См., например, грамоту новгородского митрополита Исидора в Соловецкий монастырь, грамоту патриарха Иова в Сольвычегодск и др. (ААЭ. Т. 2. С. 78-81, 81-87).8 ААЭ. Т. 2. С. 87. Подробнее см. ниже.9 См.: Послания Иосифа Волоцкого / Подг. текста А.А. Зимина, Я.С. Лурье. М.; Л., 1959. С. 145.10 См., например: ААЭ. Т. 2. С. 78-82.11 См.: Кобрин В.Б. Кому ты опасен, историк? М., 1992. С. 127; Ульяновский В.И. Смутное время. С. 36-38.12 См.: Соловьев С.М. Указ. соч. С. 402.13 См.: Ульяновский В.И. Смутное время. С. 19-21, 31-32.14 СГГД. Т. 2. С. 194.15 Подробнее о грехе нарушения присяги см. гл. 5.16 См. подробнее: Ульяновский В.И. Смутное время. С. 101-102, 105.17 См., например: Карташев А.В. Указ. соч. С. 532.18 См., например: ААЭ. Т. 2. С. 327-328, 348.19 Сб. РИО. Т. 137. С. 215.20 Обвинения в чернокнижничестве сохранились и в некоторых более поздних источниках. Ср., например, рассказ о бегстве Отрепьева из-под стражи в «Истории о первом патриархе Иове»: «чародей» и «волхв» «воочию» исчез от охранников (РИБ. Т. 13. Стб. 933).
Споры о титулах в объяснениях книжников
Переходя к описаниям Лжедмитрия, Палицын утверждает, что новый правитель, как и Годунов, был одержим некой гордостью1. Намерения и замыслы самозванца получают название велихвальной гордыни (Сказание, 110). Все без исключения поступки Отрепьева Палицын характеризует как греховные. Одним из таких дел становится изменение в титулах: «гордя ся в безумии» расстрига повелел именовать себя «наяснейшим», непобедимым цесарем, «мняше бо окаанный мало, еже царско имя носити, но вышшую и честнейшую честь желаше привлещи» (Сказание, 113). Титулатура Самозванца (царевич до венчания и царь / цесарь / император, появившиеся после венчания на царство) хорошо известна2. Споры о титуле императора (русский аналог «цесарь» применялся вначале и в латинском написании) описаны в сочинениях иностранцев, отражены в документах 1605-1606 гг. и в переписке, где Отрепьев не только отстаивал необходимость такого наименования, но и подписался соответствующим образом, исказив латинское слово до «In perator»3. Самозванец настаивал на титулах «наяснейшего и непобедимого императора» («цесаря») в рамках международных отношений, что вызвало вполне предсказуемый протест в Речи Посполитой (поляки признавали за московскими правителями исключительно титул великих князей4). В то же время во внутригосударственных актах изменения не производились: Лжедмитрий традиционно именовался «царь» и «великий князь» (упоминание титула «цезарь» встречается в обличительных русских грамотах, распространявшихся после смерти самозванца)5.В январе 1606 г. Ян Бучинский, приближенный и секретарь Лжедмитрия, написал ему письмо из Польши. Среди прочего речь шла о позиции Отрепьева в отношении титулов. Интересно, что проблема заключалась не в императорском статусе - эту претензию обещали рассмотреть на основе переговоров, - наибольшие претензии вызвал титул «непобедимый». В отличие от иных («наяснейший») подобное наименование не употреблялось в государственной переписке Московского двора6. Бучинский сообщал царю, что в Польше недовольны происходящим: «...а хочешь того, чтоб тебя писал титлом: непобедимым цесарем, чево ни един на свете крестьянском государь так не делает». Ссылаясь на воеводу Познанского, автор письма объяснил причины недовольства польской стороны: слово «непобедимый» подобает одному Господу7 и называются им лишь безбожники; московский царь поступает так по своей «великой спеси и гордости», и за это Бог скоро «спихнет» его со столицы8. Обвинения самозванца в гордыне, самовозвеличивании, применении к себе излишне высоких титулов и т. п. характерны для иностранных авторов9. Подобные утверждения интересным образом перекликаются с описаниями русских книжников: как увидим впоследствии, объяснения Палицына близки аргументации, приведенной в послании Бучинского.Для автора «Истории» факт изменения в титулах представляется весьма значимым. В Окончательной редакции келарь утверждает, что поступку царя «зазрел» некий «муж от вельможеского чина», дьяк Тимофей Осипов10. Дьяк увидел в поступке Лжедмитрия великий грех: «человек тленен и всегда страстьми побеждаем внешними и внутренними, а непобедимым цесарем нарицашеся, и яко Богу противна являя себе»; приняв «ревность по Бозе», Осипов решил обличить царя и особым образом приготовился к такому делу - в царские палаты он пошел только после поста, молитвы и причастия Святых Даров. Не стерпев обличений, Лжедмитрий предал мученика смерти (Сказание, 113). В более лаконичной форме о том же говорят другие источники Смуты11.Примечательное описание содержится в «Повести како восхити...». Автор утверждает, что наименование самозванца цезарем свидетельствовало о совершенно особой гордыне правителя: Лжедмитрий захотел пребывать «в недрах» самого сатаны вместо Иуды (который, как известно, изображался в иконографии сидящим в преисподней в руках дьявола); более того, Отрепьев «подщався быти еще и самого сотоны в пропастех адовых превысочайши» и ради этого «наименова собя не точию царем, но и непобедимым цесарем»12.Оценки, данные польскими и русскими авторами, очень близки, однако изменение в титулах - один из многих элементов, составляющих сложный образ Лжедмитрия в книжности эпохи. Особая гордыня самозванца и его сторонников проявилась не только здесь: обратим внимание еще на один любопытный фрагмент «Истории». В распространенных на Руси святоотеческих сочинениях не раз утверждается, что без смирения спасение человека невозможно13. По словам келаря, искореняя правую веру и утверждая еретичество во всех «крепких местех и домех», «рачитель кривоверия» расстрига отдал весьма необычное повеление, поддержанное людьми: «Неведомо же каковыя ради радости, не токмо, иже по повелению его, весь синклит, но и простии вси, яко женихи и от конца до конец улиц в злате и в сребре в багрех странских ходяще веселяхуся ...И не хотяще никого же видети смиренно ходящих» (Сказание, 112). В правление царя, одержимого «велихвальной гордыней», люди отвращались от важнейшей добродетели.Слова о необычной гордости самозванца особым образом входят в рассказ о событиях 1604-1606 гг.: смысл сказанного Палицыным можно понять только в контексте иных утверждений книжника.
1 Так, замыслы Лжедмитрия Палицын называет «гордых смысл» подобно тому, как назывались ранее замыслы Годунова (Сказание,114).2 См.: Успенский Б.А., Живов В.М. Царь и Бог (Семиотические аспекты сакрализации монарха в России) // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 1. М., 1994. С. 140-142; Лаврентьев А.В. Царевич-царь-цезарь. Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки и медали. 1604-1606 гг. СПб., 2001. С. 13-24.3 СГГД. Т. 2. С. 229; Устрялов Н.Г. Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Ч. 2. СПб., 1831. С. 151 и далее; с. 209 и далее. В документах посольской миссии в Персию, составленных при самозванце, «цесарем» именуется также последний царь из рода Калитичей - Федор Иванович (см.: Лаврентьев А.В. Указ. соч. С. 17).4 Подробнее о «титулатурных войнах» России и Великого княжества Литовского / Речи Посполитой см.: Савва В.И. Московские цари и византийские василевасы: К вопросу о влиянии Византии на образование царской власти московских государей. Харьков, 1901. С. 356-378; Филюшкин А.И. Титулы русских государей. М., СПб., 2006. С. 124-151. По свидетельству П. Пирлинга, Ватикан признал императорский титул Отрепьева (см.: Лаврентьев А.В. Указ. соч. С. 18). Ср. титулование Лжедмитрия «цезарем» и «непобедимейшим» в ватиканских грамотах (СГГД. Т. 2. С. 267-269).5 См., например, грамоту митрополита Ростовского, Ярославского и Устюжского Филарета (30 ноября 1606 г.): Памятники истории Смутного времени / Под ред. А.И. Яковлева. М., 1909. С. 34. Традиционную русскую титулатуру самозванца см., например: СГГД. Т. 2. С. 250 и др.6 В переписке Московского и Габсбургского дворов употреблялись титулы «наяснейший и мочный», «пресветлейший и навышший» и т. п. (Лаврентьев А.В. Указ. соч. С. 16).7 Культ «непобедимого солнца» (Sol Invictus) был государственным в Римской империи со времен Аврелиана, причем император, отождествивший себя с солнцем, стал первым правителем Рима, при жизни признанным богом. Традиция соотнесения монарха с солнцем имела особое продолжение в христианскую эпоху (см.: Успенский Б.А. Крест и круг: Из истории христианской символики. М., 2006. С. 234-235, 271). Об использовании «солярного эпитета» в «Истории» см. ниже.8 СГГД. Т. 2. С. 259; Сб. РИО. Т. 137. С. 229-230.9 Ср. у Конрада Буссова: «Тщеславие ежедневно возрастало и у него, и у царицы, оно проявлялось не только в том, что во всякой роскоши и пышности они превзошли всех других бывших царей, но он приказал даже именовать себя "царем всех царей". Его копейщики и алебардники, приветствуя его и его царицу, когда они проходили мимо, должны были уже не только делать поясной поклон и сгибать колени, а обязаны были вставать на одно колено, что даже для Всеблагого Бога (которому единственно надлежит воздавать такую почесть) не так уж часто делается людьми. Потому Тот, кто глаголет в книге пророка Исайи, 45: "Gloriosos terrae humiliabo" ["Надменных земли унижу"], низвергнул его и уничтожил»; «...хотя Бог благой и дозволяет большим властителям, как своим посланникам и наместникам, держаться перед другими властно и величественно, они все же должны умерять себя в этом и избегать неподобающей надменности, не принимать почестей, которые подобают одному только Господу Богу, и не заставлять своих подданных воздавать их царю. Бог не может и не станет терпеть этого». Далее следуют примеры и цитаты из Писания, говорящие о гордыне и смирении (Хроники Смутного времени. С. 76-78; см. также: Ульяновский В.И. Смутное время. С. 343-347).10 Тимофей Осипов - приказной, числившийся в приказе Большой казны с 1600 г. А.В. Лаврентьев предполагает, что Осипов мог узнать об «иностранных» титулах самозванца от своего начальника А.И. Власьева, занимавшегося посольским делом (см.: Лаврентьев А.В. Указ. соч. С. 20-21; Ульяновский В.И. Смутное время. С. 234).11 См.: «Сказание о самозванце» // РИБ. Т. 13. Стб. 1421, 1423; Сказание о Гришке Отрепьеве // Там же. Стб. 741; Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 417.12 Повесть како восхити царский престол Борис Годунов // РИБ. Т. 13. Стб. 166. Ср. то же, например, в Хронографе третьей редакции (Попов А.Н. Изборник... С. 238, 274, 417), в Сказании о Гришке Отрепьеве (РИБ. Т. 13. Стб. 741).13 См., например: Ефрем Сирин, авва Дорофей. Поучения. Л. 120об; Иоанн Лествичник. Лествица. Л. 201.
Лже-Христос и "сродник погибели"
Описания ложных царевичей, и прежде всего Лжедмитрия I, в публицистических памятниках Смутного времени имеют общие особенности. Расстрига и окаянный еретик далеко не единственные «титулы» Отрепьева: многие авторы называют самозванца антихристом и лже-Христом1.Неизвестный создатель «Плача о пленении и конечном разорении Московского государства» писал о Лжедмитрии немного, но использовал впечатляющие характеристики: «Воста предтеча богоборнаго анътихриста, сын тмы, сродник погибели, от чина иноческаго и дияконъскаго...»2. Если «сын тьмы» противопоставлен «сынам света» - так назывались крещеные христиане3, - то «сродник погибели» - определение, связывающее Лжедмитрия с антихристом, одно из имен которого, как известно, сын погибели (2 Фес. 2: З)4. Отрепьев здесь - предтеча антихриста. Позднее, говоря о Лжедмитрии II, автор определял второго «сына Грозного» как последователя «стопам антихристовым, иже царем Димитрием именова себе»5. Таким образом, Отрепьев отождествляется если не с самим антихристом, то с его предтечей. Более четко выразил эту мысль дьяк Иван Тимофеев: «...по сем воста от ложа своего скимен лют, враг же обаче, а не человек бывая словеснаго существа, оболкся в плоть антихрист; и яко темен облак возвлекся от несветимыя тмы...» (Временник, 83). Позднее, размышляя о «начинании и конце» правления Отрепьева, Тимофеев заключал: «Весь сатана и антихрист во плоти явлься, себе самого бесом жертву принес» (Временник, 84).Палицын отождествляет с антихристом обоих самозванцев: в той или иной форме, идея эта постоянно встречается в «Истории». Если Лжедмитрия II келарь неизменно называет лже-Христом, то комментарии, указывающие на связь с дьяволом Отрепьева, менее заметны современному читателю, но более обширны и разнообразны. Много лет, «от лет убо святаго Владимира... даже и доднесь», папа Римский - «змий всепагубный, возгнездившийся в костеле Италийском», пытался подчинить себе Россию, утверждается здесь, «и еже многими деньми иский не може обрасти, и то неначаемо диавол восхитив к поглощению того насыщения самовольне приведе. И уже чааше конец злобе изблеван видети» (Сказание, 115). В появлении Лжедмитрия книжник угадывает стремление сатаны поглотить православную страну - давний замысел дьявола, который оказался на этот раз близок к осуществлению. Несколько ранее в уста «новых мучеников» Петра Тургенева и Федора Колачника Палицын вложил характерные слова, обращенные к москвичам: «...се приали есте образ антихристов и поклонистеся посланному от сатаны; и тогда разумеете, егда вси от него погибните» (Сказание, 113).Для автора русской статьи Хронографа 1617 г. большим злом представлялся Лжедмитрий II: «В лето 7116 паки ин зверь подобен тема же явися, или рещи и лютейший сих возста: на готовое бо селение дияволи мечты прииде сам отец лжи сатана»6. Создатель Псковской летописной повести также связывал с антихристом Лжедмитрия II, приславшего в Псков послов: «Тое же осени приидоша от вора во Псков, яко же от сотоны бесове», «тии же окаяннии воздаша хвалу прелестней и темней державе его», «и навадиша на онех боголюбцов и страдальцов, иже не восхотеша колена поклонити Ваалови, сиречь предтечи антихристову...»7. В «Истории о первом патриархе Иове» говорится, что некоторые вельможи поклонились «антихристову знамению лжехристу Растриге»8.Идея о связи Отрепьева с дьяволом ярко выражена в рассказах о его гибели: земля не принимала труп Лжедмитрия, над телом плясали и играли музыку бесы, сатана радовался пришествию второго Иуды; до тех пор пока тело не сожгли, в стране продолжались бедствия - мраз, засуха, неурожай9. «Нарекохся быти сын дневи, и ныне изволихся сам быти сын погибели», - утверждается в ряде памятников10.Интересная картина обнаруживается в летописных миниатюрах XVII в., представляющих царей Смуты (ил. 1-3). Изображения Бориса и Федора Годуновых, Василия Шуйского и Михаила Федоровича выполнены здесь по единой модели: царь сидит на троне, увенчанный короной, с державой в правой руке; левая рука протянута в воздух ладонью вверх, правая нога выдвинута вперед; над троном, правее фигуры, изображены окна, в которых виден город (на миниатюре с Федором в окне расположена поясняющая надпись: «Сын государя царя и великого князя Бориса Федоровича Годунова»). Канон изображения неизменен во всех случаях, кроме одного: миниатюры с Лжедмитрием. Под краткой надписью «рострига Отрепьев» изображена согнутая фигура на грубой скамье, отдаленно не напоминающей трон. Корона (а возможно и держава - изображение не четкое) лежит на специальном постаменте, в стороне от «престола». Левая нога самозванца выдвинута вперед и стоит на краю широкого пролома в полу - зачерненной бездны. Левая рука Отрепьева направлена не вверх, но вниз, к бездне, туда же смотрит и сам правитель. В окнах нет ни надписей, ни изображения города: в них тьма (зачернение). Наконец, у согнутой фигуры отсутствует лицо: оно выскоблено добела, как и центр бездны, лежащей у ног царя.Изображение Лжедмитрия глубоко символично. Самозванец лишен всех царских регалий и царского титула, но его связь с сатаной подчеркивается многими элементами. Бездна, отверзшаяся под ногами правителя, подобна иконографическим изображениям ада - именно туда обращена вся фигура самозванца, на краю адской пропасти стоит его левая нога, туда же указывает левая рука. Зачерненные окна в ряду иных миниатюр, изображающих здесь город, также могут иметь смысловой подтекст: для всех популярных средневековых эсхатологических сочинений характерны образы, восходящие к Откровению Иоанна Богослова - тьма последних дней, звезды, упавшие с неба, и луна, не дающая света. Была ли возможна подобная аллюзия - предмет догадки, однако выскабливание лица фигуры, сидящей на скамье, как и центра бездны-преисподней, крайне символично (в средневековых миниатюрах фрагменты изображений сатаны / демонов / преисподней бывают выскоблены добела).В ряде источников встречается рассказ о сатанинской потехе Отрепьева - «аде о трех главах». Представленная здесь картина близка иконографическим изображениям и некоторым текстуальным описаниям геенны11. Сооруженный у реки монстр двигался: «как станет зевать и глазы мигать, и колокольцы шумят, изо рта огнем пышет, из ушей дым идет»; из ада появлялись люди: «и выйдут из него люди в личинах, диаволом претворени... и почнут смолою и дехтем людей мазать и шепелугами почнут бить, да в деготь омочивая, а иныя изо ада водолейками прыскаху воду з дехтем на мир»12. Поведение ряженых в свою очередь имитировало адские муки, которыми бесы карают попавших в их власть грешников. Характерны описания «ада» в «Сказании о царстве царя Федора Иоанновича»: устроенная за Москвой-рекой постройка располагалась в «великой пропасти», над которой стоял котел со смолой, а над ним три медных головы; пламя из гортани, искры из ноздрей, дым из ушей, устрашающие звуки и бряцание пугали людей, а длинный язык медного монстра венчался на конце аспидовой главой. В средневековой культуре аспид символически обозначал дьявола и антихриста13; символика реки, котла также относила мысль читателя к иному миру, владениям падших ангелов, описанных в известных на Руси памятниках (ср., к примеру, «Хождение Богородицы по мукам»). Пропасть и река - символические обозначения преисподней; огненная река, текущая с Запада, «выжигающая» мелкие грехи людей и влекущая грешников в огненное озеро, из которого нет возврата, часть представлений о посмертной участи души, распространенных в средневековой Руси14. Адский огонь мог символически помещаться при этом в кипящий котел, изображение которого известно в иконографии. Наконец, сама вода символизирует неверие (ересь), изливаемое сверженным с Небес Змием, и в таком значении встречается в описаниях конца света и посмертных мытарств души15. Расположенный над пропастью у реки «ад», стоявший над котлом со смолой и наполненный ряжеными-бесами, весьма необычная потеха царя-антихриста. По словам книжника, она не просто знаменовала место будущего пребывания Лжедмитрия, но стала орудием умерщвления людей: самозванец повелел метать в свой «ад» православных христиан «на смерть»16.Таковы наиболее очевидные комментарии, отождествляющие Лжедмитрия (первого, а затем и второго) с сатаной или антихристом. Природа подобных описаний крайне интересна. «Наименование какого-то лица антихристом типично для средневековой полемики, - отмечала Т.А. Опарина. - Но, очевидно, в каждом случае отождествление - "узнавание" в конкретном лице "истинного"... антихриста, отражало напряженное ожидание конца света»17. А.Л. Юрганов, в свою очередь, подчеркивал, что антихристом в Средние века «можно было быть как по аналогии, так и по существу. По аналогии, антихрист... тот, кто, например, лжет, говорит неправду, творит всякий блуд. Антихрист по существу - само Зло»18. Необходимо понять, о чем идет речь в «Истории» Палицына.