. С. 52-53). Внешняя оценочность достаточно ярко проявляется в работе (ср. вывод о том, что мир средневекового человека «сложен для понимания, нелеп и абсурден»). Ряд утверждений автора представляется ошибочным. Так, но мнению М.А. Коротченко, Хворостинин - «единственный публицист, который хвалит Годунова за милостыню во время голода 1601-1603 годов» и дает Борису высокую оценку. Объяснения Хворостинина, однако, традиционны для книжности эпохи (см.: Коротченко М.А. Публицистика смутного времени... Дис.... канд. филол. наук. С. 62, 76). Клятва Годунова, описанная Палицыным, свидетельствует, как считает Коротченко, о «нелепом» поведении царя и еретичестве Бориса, однако автор «Истории» был далек от подобной мысли (Коротченко М.А. Влияние сочинений Иосифа Волоцкого... С. 418; подробнее см. гл. 1).55 Коротченко М.А. Влияние сочинений Иосифа Волоцкого... С. 401-402.56 Так, утверждается, что на сочинение Палицына повлияла теория Волоцкого о царе-мучителе, однако описания Годунова, приводимые в качестве иллюстрации, никак не свидетельствуют в пользу этого предположения (приводятся эпизоды с изнесением икон к Новодевичьему монастырю и «публицистическим шагом» (клятвой) Годунова во время венчания). Отмеченное «родство» образов папы Римского и митрополита Зосимы в сочинениях Палицына и Иосифа Волоцкого основано на использовании авторами общих топосов книжности (сравнение со змеем, использование понятия «мерзость запустения») и т. п.57 Коротченко М.А. Влияние сочинений Иосифа Волоцкого... С. 407.58 Там же. С. 411.59 См. также статью М.А. Коротченко, посвященную композиционной роли повторяющихся мотивов в «Истории» Палицына. Проводя литературоведческий анализ текста (проблемы сюжета, композиции и др.), автор делает ряд весьма рискованных утверждений. Так, город оказывается, по мнению исследовательницы, «сакральным местом», где «проявляется истинная сущность людей», в то время как «сакральное пространство монастыря» определяется «символическим значением стены». Образ последней играет, по предположению Коротченко, «композиционнообразующую роль» в «Истории», при этом монастырь, если следовать логике автора, оказывается святым («сакральным») местом именно в силу того, что он обнесен стеной... (Коротченко М.А. Композиционная роль повторяющихся мотивов в «Истории в память предидущим родом» Авраамия Палицына // Вестник общества исследователей Древней Руси за 2000 год. М., 2002. С. 20-30). Ср. также работу Е.В. Логуновой, посвященную концепции власти в книжности Смуты. Отмечая иосифлянскую традицию осуждения монархов у Палицына и Тимофеева, исследовательница утверждает, что, по словам Иосифа Волоцкого, царь - «богоравное существо». Очевидно, что подобная, нелепая для христианства мысль была чужда игумену, причисленному к лику святых (о наименовании людей / царей богами в средневековой книжности и у Волоцкого см. ниже) (Логунова Е.В. Аллегория власти в позднее русское Средневековье (Смутное время) // Культурология: Дайджест. М., 2005. № 3 (34). С. 96, 98).60 Работа в целом сводится к пересказу общих идей исследовательской литературы ХІХ-ХХ вв.: в духовном мире людей борются добро и зло, причины Смуты перемещаются из «области сакральной» в «область ментальную» и социальную и т. п. (Пушкарев Л.H. Ментальность русского общественного сознания на рубеже ХVІ-ХVІІ веков (эпоха Смуты) // Ментальность в эпохи потрясений и преобразований. М., 2003. С. 11-15.)61 Исследователь стремится изучить на материале источников Смуты «историю сокровенных движений души», видоизменения в веках «гармонического комплекса архетипов». Архетипическая теория Юнга дает основания для выявления инвариантов, присущих разным социумам, однако игнорирование оригинального смыслового пространства изучаемой культуры приводит к созданию ряда неверифицируемых утверждений. Так, наименование Лжедмитрия «праведным солнцем» означает, по мнению автора, что «царь предстает как воплощение старейшины-первопредка». Предложенная трактовка не учитывает смыслового наполнения понятия, актуального для создателей источников (об эпитетах самозванца см. гл. 2). (Гордеев Н.П. Реформаторство и самозванство в России ХVІІ-ХVIII веков как культурно-исторический феномен. М, 2003. С. 35, 49-52 и далее.)62 Шалак М.Е. Смута и общественная мысль XVII века: суждения, оценки, концепции: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Ростов-н/Д., 2004.С. 8-9.63 Так, объяснения современников признаны Шалаком «фантастическими схемами», сквозь которые начинает прорываться «здравый смысл» (Там же. С. 19-20). Многие выводы диссертации повторяют известные идеи и оценки историков ХІХ-ХХ вв. Мысль о сочетании провиденциализма со свободной волей людей была раскрыта Я.Г. Солодкиным (Солодкин Я.Г. Философско-исторические взгляды Авраамия Палицына. С. 50-62). Идея о сложности и неоднозначности образов правителей, созданных публицистами Смуты, является общим местом историографии Смутного времени (см., например: Лихачев Д.С. Проблемы характера в исторических произведениях начала XVII века // ТОДРЛ. Т. 8. Л., 1951. С. 220-234; Он же. Человек в литературе Древней Руси. М., 2006. С 11-24; Елеонская А.С. Русская публицистика второй половины XVII века. М., 1978. С. 132; Buschkovitch Р. Religion and Society in Russia, the Sixteenth and Seventeenth Centuries. N. Y.; Oxford, 1992. P. 132; Пушкарев Л.Н. История в общественном сознании России XVII в. // Вопросы истории. М., 1997. № 9. С. 36-37; Черная Л.А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М., 1999. С. 53-57; и др.).64 Утверждается, к примеру, что в отличие от избрания Годунова и Шуйского, избрание Романова «считалось таким же законным делом в сознании народа, как если бы это был истинный, наследственный царь» (Шалак М.Е. Смута и общественная мысль XVII века. С. 18). На чем основан вывод, остается не ясным: объяснения «избирательных» памятников Романова не проанализированы и не сопоставлены с объяснениями памятников 1598 и 1606 гг.; вместе с тем высказывания людей XVII в. о принципиальном отличии новой династии («мужичьих сынов») от прервавшегося рода прирожденных государей хорошо известны (см., например: Лукин П.В. Народные представления о государственной власти в России XVII века. М., 2000. С. 53-54). Характерны также утверждения М.Е. Шалака о «противоречиях» в оценках Бориса современниками (с. 16), свидетельствующие о непонимании логики изучаемых памятников (см. гл. 1).65 См., например: Шалак М.Е. Царствующие особы смутного времени в оценке русских современников // Рубикон: Сб. науч. работ молодых ученых. Вып. 20. Ростов-н/Д, 2002. С. 35-39. В статье утверждается, что у современников Смуты преобладает «положительная оценка на политику (sic. - Д. А.) Годунова» (с. 37), что богоизбранность царя «возможно... даже не так была уж важна» и т. п. Выводы мало соотносятся с источниковым материалом (см. также: Шалак М.Е. Смутное время в оценках русских современников и историческое сознание российского общества XVII века // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион: Общественные науки. Ростов-н/Д, 2004. № 1 . С. 36-40; Он же. Князь Хворостинин - создатель образа русской Смуты // Человек второго плана в истории. Вып. 2. Ростов-н/Д, 2005).66 См., например: Ульяновский В.И. Духовник Самозванца архимандрит Исайя: миссия молчания // Мир православия: Сб. науч. ст. Вып. 3. Волгоград, 2000. С. 87-100; Он же. «Сакральный мир» Лжедмитрия I в контексте русской, украинской и польской систем религиозности // Украіна та Росія: проблеми політичних і соціокультурних відносик. Киів, 2003. С. 370-410; Он же. Царское венчание Лжедмитрия I: между Западом и Востоком? // Россия Х?-Х?ІІІ столетий. Волгоград; СПб., 2001. С. 75-90.67 См.: Ульяновский В.И. Духовник Самозванца... С. 87. В.И. Ульяновский усматривает драматизм ситуации современной историографии в попытках выдать «фасадные» исторические реконструкции за «реальное», «точное» и даже «правдивое» отображение «всей полноты жизни прошлого». С кем ведется подобный спор, не совсем ясно, однако полноту картины автор стремится восстановить вполне традиционными методами, безусловно господствовавшими в исторической науке последних веков и в свою очередь создавшими здесь «перекос» благодаря частому пренебрежению «фасадом» источниковых смыслов. Выдвижение новых объяснительных построений не приводит к качественному изменению ситуации: «синусоидная интерпретация» индивидуальной религиозности Лжедмитрия, предположения о внутренних побуждениях самозванца при выборе духовника (Исайи Лукошко), который в будущем, по мнению историка, «молчал, но и не раскаивался в своей прошлой миссии» (Он же. Духовник Самозванца... С. 95-96.) и т. д., по словам самого автора, представляются гипотетическим знанием (Он же. «Сакральный мир» Лжедмитрия I... С. 371). Подобная стратегия, в свою очередь, очевидно не может претендовать на реконструкцию «всей полноты» (?) прошлого.68 Ульяновский В.И. Смутное время. С. 9.69 Ср. обоснование подобной стратегии у Д. Роуленд: «In addition, rather than tracing a few themes in many sources, I have traced a larger number of themes in a few sources. This method makes it easier to keep in mind the context of each individual source and to avoid some of the distortions which result when the historian's spotlight is focused too narrowly on just a few passages of a given text» (Rowland D.B. The Problem of Advice... P. 263-264).70 «Временник» традиционно называют «самым любопытным публицистическим произведением Смуты» (см., например: Солодкин Я.Г. Летописная традиция во Временнике Ивана Тимофеева // Тюменский исторический сборник. Вып. 8. Тюмень, 2005. С. 115).71 См.: Попов А.Н. Обзор хронографов русской редакции. Вып. 2. М., 1866. С. 147-148, 207-214; см. также: Черепнин Л.В. «Смута» и историография XVII в. (из истории древнерусского летописания) // Исторические записки. М., 1945. № 14. С. 97-103.72 Добровольным ли было пострижение Палицына, неизвестно. С.И. Кедров считал, что постриг не являлся частью опалы, И.О. Тюменцев предполагал связь опалы и пострига с заговором против Шуйских, Я.Г. Солодкин указывал на то, что маленький чин Палицына вряд ли делал его фигурой, причастной опале знатных бояр (см.: Кедров С.И. Указ. соч. С. 12; Державина O.A. «Сказание» Авраамия Палицына и его автор // «Сказание» Авраамия Палицына. М.; Л., 1955. С. 22-23; Тюменцев И.О. Авраамий Палицын - портрет писателя и церковного деятеля Смутного времени / / Мир православия. Вып. 3. Волгоград,2000. С. 87-88).73 СККДР. Вып. 3, ч. 1. СПб., 1992. С. 36-37.74 Я.Г. Солодкин, основываясь на тексте «Истории», предполагает, что Палицын изменил отношение к Шуйскому в связи с конфискацией казны монастыря и, возможно, приложил руку к сведению Шуйского с престола. И.О. Тюменцев не соглашается с подобной версией, как происходящей из поздних источников (Тюменцев И.О. Авраамий Палицын... С. 111-113). Отметим, что сам Палицын, несмотря на порицание Шуйского в «Истории», ярко осуждал людей за низложение царя.75 См., например, Державина O.A. «Сказание» Авраамия Палицына и его автор. С. 25; Кедров С.И. Указ. соч. С. 59.76 Тюменцев И.О. Авраамий Палицын... С. 119.77 В этом вопросе мнения историков также разделяются: некоторые считают это ссылкой, осуществленной по воле Филарета, не простившего Палицыну отъезд из лагеря Сигизмунда, другие (С.И. Кедров, Я.Г. Солодкин) предполагают, что Авраамий уехал по собственному желанию (см.: Кедров С.И. Указ. соч. С. 188-190; Тюменцев И.О. Авраамий Палицын... С. 121; СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 37).78 Помимо «Истории» и Троицких посланий Палицыну принадлежит «утешительное послание» Дионисию; с меньшей степенью убедительности келарю приписывали ряд других текстов (см. подробнее: СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 37-38; см. также: Солодкин Я.Г. О дате смерти Авраамия Палицына // Отечественные архивы. М., 2001. № 2. С.63-64.79 См.: Солодкин Я.Г. Об авторстве и источниках Соловецкой редакции «Истории» Авраамия Палицына // Источниковедческая компаративистика и историческое построение. Москва, 30 янв.- 1 февр. 2003 г.: Тез. докл. и сообщ. XV науч. конф. М., 2003. С. 318-321.80 РГБ. Собр. бывш. Моск. духовн. акад. № 175 (30-е гг. XVII в.); ГИМ. Собр. Забелина. № 446 / 641 (20-30-е гг.); РГБ. Собр. Румянцева. № 229 (30-е гг.); ГИМ Собр. Забелина. № 176 (30-е гг.); РГБ. Собр. Егорова. № 292 (40-е гг.); БАИ. Архангельское собр. № 143 (40-е гг.); РНБ. Собр. Соловецкого монастыря, рукопись бывш. Казанск. духовн. акад. № 609 / 628 (середина века); РГАДА. Собр. Оболенского. № 160 / 35 (30-е гг.). Списки № 1 и № 2 содержат лишь первую редакцию первой части памятника, «Историю, киих ради грех» (гл. 1-6), рукопись Соловецкого монастыря лишена этой части (см:. Державина O.A. Археографический обзор // «Сказание» Авраамия Палицына. С. 64).81 См. подробнее: СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 38-39. О разночтениях между так называемыми Изначальной и Окончательной редакциями источника см.: Васенко П.Г. Две редакции первых шести глав Сказания Авраамия Палицына. Пг., 1923.82 См.: Солодкин Я.Г. Редакции «Истории» Авраамия Палицына // Источниковедение древнерусской литературы. Л., 1980. С. 227-236; СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 38-39; Солодкин Я.Г. Об авторстве и источниках... С. 318-321; Он же. Авраамий Палицын в Соловецком монастыре / / Малоизученные и дискуссионные проблемы отечественной истории: Сб. науч. тр. Нижневартовск, 2005. С. 44-56. Л.Е. Морозова и И.О. Тюменцев полагали, что Соловецкая редакция не является авторской (см.: Морозова Л.E. Смута начала XVII века... С. 235-236; Тюменцев И.О. Авраамий Палицын... С. 121-122).83 Варианты названий в сохранившихся списках см., например, в публикации О.А. Державиной «Сказание» Авраамия Палицына (с. 95, 250).84 Пытаясь датировать Изначальную редакцию, исследователи, прежде всего, обращали внимание на то, что в Окончательной Палицын убрал эпизод с «греховным» изнесением иконы Владимирской Божией Матери на умоление Бориса. Так как в 1613 г. сам Палицын принял участие в подобном шествии, уже для умоления Романовых, делался вывод о том, что Изначальная редакция создана до 1613 г., а исправления при создании Окончательной внесены соответственно после (А.В. Горский и др.). Я.Г. Солодкин возражал против такого предположения: в шествии 1613 г. несли не подлинник, а копию святой иконы (отметим, что это не упомянуто Палицыным), и изменения могут быть не привязаны к этой дате. Более информативным оказывается упоминание в источнике того, что запасов, скрываемых людьми в голодные годы, хватило на 14 лет от начала Смуты. Проблема датировки упиралась в вопрос о том, что явилось началом Смуты в представлении Палицына. С.Ф. Платонов связывал его с голодом, случившимся при Борисе, а написание первых глав Палицыным датировал соответственно 1615-1617 гг. (1601-1603 + 14). Эта точка зрения была поддержана рядом исследователей. П.И. Полевой возражал Платонову, указывая, что Палицын имел в виду не пшеницу, которой хватило на 14 лет, а хлеб 14-летней давности. В отличие от Платонова В.О. Ключевский датировал Смуту 1598-1613 гг., полагая, что именно с воцарения Бориса Палицын отсчитывал 14 лет в «эпохе смятения». К аналогичному выводу пришел впоследствии П.Г. Любомиров, относивший создание первых глав к 1611-1612 гг. (1598 + 14). П.Г. Васенко также связывал начало Смутного времени с воцарением Годунова, указывая на эпизод клятвы во время венчания: то, что общество «не возбранило» Борису, но осталось в «безумном молчании» (Изн. ред.), представляется началом «смущения». Причина Смуты, по мнению историка, в изгнании Борисом Романовых - дальнейшие благие строения государя перечеркивались тем, что он «не взлюбил» Никитичей. Л.В. Черепнин, Н.К. Гудзий, О.А. Державина и другие исследователи, соглашаясь с П.Г. Любомировым или П.Г. Васенко, считали, что Изначальная редакция создана до 1613 г. И.О. Тюменцев полагает, что «История, киих ради грех...» является ярким памятником публицистики избирательного Земского собора 1613 г. Я.Г. Солодкин оспаривает оба положения П.Г. Васенко, не принимая подобную датировку. «Не возбронило» Борису не общество, а только присутствующие при венчании, а так как в Окончательной редакции фраза о «безумном молчании» опущена, этот факт не может служить указанием на начало «смущения» в обществе. В то же время изгнание Романовых не способно перечеркнуть дальнейшие благоустройства Годунова; по мысли Солодкина, начало Смутного времени знаменовалось пришествием Лжедмитрия, которого Господь «попустил» на Россию. Палицын пишет о «всегубительстве», поразившем страну при первом самозванце, - это, по мнению историка, является авторским указанием на начало Смуты. Создание первых глав «Истории» Я.Г. Солодкин относит соответственно к 1619 г.,(остальная часть памятника датируется предшествующими годами), а конец «великого смущения» связывает с заключением Деулинского перемирия (см.: СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 38; Ключевский В.О. Русская история: Полный курс лекций: В 3 кн. Кн. 2. М., 1993. С. 137; Солодкин Я.Г. О датировке начальных глав «Истории» Авраамия Палицына // ТОДРЛ. Т. 32: Текстология и поэтика русской литературы ХІ-ХVІІ веков. Л., 1977. С. 290-300; Он же. О спорных вопросах происхождения Истории Авраамия Палицына // Источники по истории общественного сознания и литературе периода феодализма. Новосибирск, 1991. С. 18-19; Тюменцев И.О. Датировка и атрибуция первых шести глав «Сказания» Авраамия Палицына // Вестник Волгоград, гос. ун-та. Вып. 1. Волгоград, 1996. С. 17-18. Сер. 4. История. Философия; Он же. Датировка и атрибуция первых шести глав «Сказания» Авраамия Палицына / / Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 27. СПб., 2000. С. 65-67; Он же. Взятие Константинополя турками в 1453 году в русской публицистике Смутного времени // Вестник Волгоград, гос. ун-та. Вып. 5. Волгоград, 2006. С. 108-110. Сер. 8. Литературоведение. Журналистика; Он же. Из истории создания «Истории» Авраамия Палицына // ТОДЛР. Т. 57. СПб., 2006. С. 234-247; Лисейцев Д.В. Смутное время... С. 322).85 См.: Тюменцев И.О. Датировка и атрибуция... С. 18-20.86 Солодкин Я.Г. О спорных вопросах происхождения Истории... С. 16; ср.: СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 38. Мнения историков расходились и в вопросе о том, чем является «История»: самостоятельным произведением или компиляцией из разных источников. Д.П. Голохвастов, П.М. Строев и С.Ф. Платонов считали труд Палицына сборником, «соединенным иногда отдельными статьями» (Платонов С.Ф. Древнерусские сказания... С. 217-223). Памятник действительно создавался из частей, посвященных разным событиям и написанных в разное время, однако он, безусловно, является единым произведением, который подвергался авторским переработкам.87 Списки работ см., например, Державина О.А. Обзор работ по изучению литературных памятников первой трети XVII века // ТОДРЛ. Т. 13. Л., 1957. С. 672-688; СККДР. Вып. 3, ч. 1. С. 41-44; Вып. 3, ч. 4. СПб., 2004. С. 658-660. См. также: Тюменцев И.О. Из истории создания «Сказания об осаде Троице-Сергиева монастыря» Авраамия Палицына // Средневековая Русь. М., 1995. С. 42-50; Он же. Авраамий Палицын... С. 101-128; Об источниках «Истории» и бытовании текста в книжности XVII в. см.: Солодкин Я.Г. «Книга» Авраамия Палицына о смутном времени в исторических повестях, житийной литературе и эпистолографии XVII века // Научные труды Нижневартовского гос. пед. ин-та. Сер. «История». Вып. 1. Нижневартовск, 1999. С. 30-42.88 «Сказание» Авраамия Палицына / Подг. текста, коммент. О.А. Державиной, Е.В. Колосовой. М.; Л., 1955.89 РГБ. Муз. Собр. № 10692.90 СККДР. Вып. 3, ч. 2. СПб., 1993. С. 14-15.91 См. подробнее: Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести... С. 162-213; Солодкин Я.Г. «Временник» Ивана Тимофеева... С. 6-7.92 См.: Полосин И.И. Иван Тимофеев - русский мыслитель, историк и дьяк XVII века: Уч. записки Моск. гос. пед. ин-та им. В.И. Ленина. Т. 60, вып. 2. М., 1949. С. 149-163; Солодкин Я.Г. «Временник» Ивана Тимофеева... С. 36-64.93 О проблеме датировки памятника см.: Солодкин Я.Г. «Временник» Ивана Тимофеева... С. 74-107.94 Фрагмент, открывающий список и повествующий о грехопадении Адама (л. 1-8об.), на основании палеографических данных (почерк) и логики историка был переставлен в часть, посвященную Шуйскому (между л. 207об. и 208). Я.Г. Солодкин оспорил такое расположение фрагмента, разбив его на три части и переместив несколько далее по тексту (см .-.Державина O.A. Археографический комментарий // «Временник» Ивана Тимофеева... М.; Л., 1951. С. 425-426, 449; Она же. Дьяк Иван Тимофеев и его «Временник» // Там же. С. 357; Солодкин Я.Г. «Временник» Ивана Тимофеева... С. 62-64.95 Солодкин Я.Г. «Временник» Ивана Тимофеева... С. 62-64. Я.Г. Солодкин руководствовался принципами тематической близости и хронологической последовательности, «признаваемой автором», однако эта проблема, очевидно, остается непростой (ср. извинения книжника перед читателем за то, что он вел рассказ об Иване Грозном не по порядку: Временник, 17-18). Окончательно решить вопрос об итоговой (если такая существовала) композиции «Временника» на основании сохранившегося списка вряд ли возможно: определенные самостоятельные фрагменты могли занимать разные места в авторской композиции либо не быть охваченными ею до конца жизни книжника. (Ср. мнение Д.А. Рыбакова о том, что «Временник» не имел законченной структуры: Рыбаков Д.А. «Временник Ивана Тимофеева» - несостоявшийся историографический проект начала XVII века // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2007. № 2. С. 60-65.)96 СККДР. Вып. 3, ч. 2. С. 16; Солодкин Я.Г. К вопросу об источниках «Временника» Тимофеева // ТОДРЛ. Т. 42. Л., 1989. С 115-127. Подробный анализ предполагаемых источников «Временника» см.: Солодкин Я.Г. «Временник» Ивана Тимофеева... С. 118-160.97 См. обзор работ в Словаре книжников и книжности Древней Руси: СККДР. Вып. 3, ч. 2. С. 18-20; Вып. 3, ч. 4. С. 713-714. См. также о попытках ряда исследователей поставить под сомнение авторство Тимофеева (Рыбаков Д.А. Указ. соч. С. 60-65; Солодкин Я.Г. О двух спорных вопросах русской публицистики кануна и времен Смуты // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2008. № 1 (31). С. 83-94).98 «Временник» Ивана Тимофеева / Подг. текста, пер. и коммент. О.А. Державиной. М.; Л., 1951.99 См.: Семенова Е.П. И.А. Хворостинин и его «Словеса дней» // ТОДРЛ. Т. 34. Л., 1979. С. 286-288; СККДР. Вып. 3, ч. 4. СПб., 2004. С. 192. По предположению Д.П. Буланина и Е.П. Семеновой поводом ссылки послужило увлечение князя украинско-белорусскими книгами (СККДР. Вып. 3, ч. 4. С. 194).100 СККДР. Вып. 3, ч. 4. С. 193-198.101 Источниками трактатов послужили памятники западнорусской книжности. (Там же. С. 193-194.)102 Там же. С. 193,196. Ср., например: Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести... С. 246-248.103 РНБ. Q.IV.172; ГИМ. Собр. Забелина. № 474 (857); РГБ. Ф. 556. № 34; Королевская библиотека в Копенгагене. Ny kgl. Samling. № 552с. В комментариях к публикации в ПЛДР / БЛДР указан шифр № 4 КЫ SAmli № 6 1552с, 4°. См.: СККДР. Вып. 3, ч. 4. С. 196; ПЛДР. Кон. ХVІ-нач. XVII в. М„ 1987. С. 600; БЛДР. Т. 14. СПб., 2006. С. 750.104 Д.П. Буланин и Е.П. Семенова предполагают, что памятник был изъят у Хворостинина при обыске и поэтому оказался не закончен; в пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что список РНБ, судя ио надписи, принадлежал дому патриарха Адриана (см.: СККДР. Вып. 3, ч. 4. С. 196).105 Хворостинин Иван Андреевич. Словеса дней, и царей, и святителей московских // ПЛДР. Кон. ХVІ-нач. XVII в. С. 428-463; БЛДР. Т. 14. С. 610-640.106 Отметим, что «История» Авраамия Палицына включает заимствование из послесловия к Острожской Библии (см.: СККДР. Вып. 3, ч. 1.С. 39).