Милана задохнулась. Девушка уставилась на открывшуюся картину и, казалось, перестала воспринимать реальность. Этого не может быть! Она не верила своим глазам. Милана моргнула, но ничего не изменилось. Сердце отозвалось большою и шоком. Неверие, изумление, возмущение, разочарование, обида, боль, сменили радость, счастье и предвкушение с которыми она заходила в помещение.
Раздавшийся рядом грохот привел её в чувство. Она смогла оторвать взгляд от рук мулатки, которые успешно справились с застежкой и полезли куда-то дальше, и встретилась с глазами именинника. Удивление мужчины сменилось разочарованием, когда Арвин увидел размазанный по полу звездолет класса М6 и осколки блюда. Разочарование сменилось озабоченностью, когда Арвин увидел лицо Миланы. Озабоченность сменилась раздражением, когда он проследил куда направлен взгляд девушки. Раздражение сменилось злостью, когда его взгляд вернулся к лицу Милы. Мужчина встал, резко оттолкнув от себя мулатку, и шагнул навстречу Миле. Глаза мужчины сверкнули.
- Звездочка, - позвал Арвин.
Девушка попятилась и оказалась в объятиях Маркуса. Она смотрела на ошарашенную мулатку, упавшую на пол, той девушке было явно больно, из её глаз текли слезы, и она явно не понимала, что сделал не правильно, и самое гласное, она не могла подняться без посторонней помощи. Но толкнувшему мужчине было плевать: на мулатку он даже не смотрел.
- Милана! – рявкнул Арвин.
Девушка попыталась шагнуть назад, но глубже зарылась в объятия Маркуса.
- Мила, - уже спокойнее сказал Арвин. – Стой и не дергайся!
Милана забилась в чужих руках и, освободившись от объятий первого помощника, попятилась в сторону двери.
- Стоять! – рявкнул секай. Не Арвин, не любимый мужчина, не нежный и чуткий любовник, который дарил незабываемые мгновения и превращал каждый миг, проведенный вместе, в сказку, не он, а Клык, жестокий и расчётливый руководитель преступной группировки, занимающейся разбоем, грабежом и заказным убийствами. Её любимый в одно мгновение стал похож на пирата, занимавшегося торговлей грабежами, похищениями, торговлей людьми и заказными войнами.
Грудь девушки скрутила какая-то невидимая веревка, которая ещё сдавливала и шею, не давая возможности произнести ни звука.
- Мила!- Уже крикнул Арвин. – Стой там, где стоишь, я сказал!
Мужчина наступил на сиденье дивана и буквально по головам сидящих легионеров ринулся к Милане.
Боль, заполнявшая все существо, сменилась отвращением. К горлу подобралась тошнота, желудок скрутили спазмы. Она поняла, что не хочет, не может смотреть на человека, идущего к ней. Человека! Если бы человека! Арвин не был человеком. Он был секаем. И этот раздраженный и злющий секай сейчас приближался к ней. Высокий, решительный, опасный, злой, он полностью оправдывал свое имя «Клык».
- Если столкнёшься с секаем, не доверяй ему, Милая, - поучала Милану названная сестра перед смертью. – Это хитрая раса. Они вымирают только потомучто не умеют чувствовать. Не знают что такое любовь, верность, преданность, не ведают о чести, достоинстве, доблести. Они не знают о морали. Для них мораль – это то, что нужно им. Они не испытывают никаких положительных эмоций, только негативные. Не доверяй секаю, Милая. Чтобы не произошло, никогда не доверяй! Он просто не способен на чувства.
Слова сестры вспомнились дословно. Мила развернулась и побежала к двери. Маркус поспешил за ней.
- Мила, постой! Не убегай! Сейчас Арвин тебе все объяснит. Это не то, что ты подумала!
Мужчина схватил девушку за руку и взглянул на неё. В глазах первого помощника читалось беспокойство. Видимо соратник Клыка хотел успокоить его любовницу, но его слова послужили последней каплей и нервы девушки сдали. Из глаз девушки хлынули слезы. Ей было больно, обидно и еще очень стыдно. Она ведь думала, что Арвин не такой, как про него говорят, не такой как все думают, она думала, что что-то значит для него, что, действительно единственная. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то видел ее слезы, не хотелось привлекать к себе внимание, не хотелось портить Арвину праздник. Ведь все говорили, что нельзя злить Клыка.