– Дианочка, - слёзы навернулись на глаза.
- Нет, девочка, теперь будь сильной. А я посмеюсь, пусть и с того света, но от души поржу над этим секаем, когда он поймет, что ты сбежала. - Женщина дернула Милу за руку и потащила дольше. – Только ты не попадись! Ради меня, ради Маркуса, ради нас всех, ради своего сына. Отомсти за нас этому сукину сыну!
- Уже знаешь пол? - Мила споткнулась, но продолжила путь.
- У секаев только мальчики рождаются. Так что тут без вариантов. Да и те большая редкость. Говорят, что чтобы женщина забеременела от секая нужно, чтобы она любила, у них там кое-то замудрёное слово есть, типа единственной или привязанной… очень надеюсь, что это правда. Может он хоть от тоски по тебе сдохнет! – последние слова женщина почти выплюнула.
Милана молчала. Она не знала, что сказать. Домой возвращаться нельзя. Нужно где-то спрятаться. Спрятаться самой и спрятать сына.
***
Воспоминания прервались, когда Милана оказалась дома, няня ушла гулять с детьми. Женщина заперла все замки, опустила жалюзи, выключила свет и пошла на кухню. Здесь среди сковородок был спрятан ее тайник из которого она достала шкатулку.
- Я спасу их, - прошептала женщина. – А мы уедем. Уедем так далеко, что никто нас не найдет.
***
Сейчас она сидела за столом и вчерашние мысли не казались уж такими правильными и легко исполнимыми, но ради детей нужно было попробовать.
- Вы помните, о чем мы договорились? – Мила внимательно посмотрела на генерала Мали.
- Все до каждого слова, - мужчина не отвел взгляд.
- Я Вам верю и надеюсь, что Вы меня не подведете, - девушка сглотнула, - иначе мы с детьми тоже умрем и на Вашей совести будет смерть 302 двух детей.
- Вы можете на меня рассчитывать, - генерал вызывал у Милы только положительные эмоции. – Я понимаю, что Вы в большой опасности и Ваш сын, и, тем более, дочка, которая только-только родилась.
- Тогда пошлите, - Мила резко встала, кресло на котором она сидела, откатилось и ударилось в стену.
- Вы готовы? - генерал протянул руку.
- Нет, но нужно идти, иначе я вообще не смогу ничего, - Мила смотрела на дверь, за которой находится Клык.
- Сейчас он на допросе, если так можно сказать. Желаете посмотреть в камеру видеонаблюдения?
- Нет! Пошлите скорее.
За время, проведенное у пиратов, называющих себя легионерами, Милана уяснила одну вещь. Каждый из них знал, что за всё нужно платить. В их среде не было принято делать что-то просто так, от чистого сердца. Если ты принимал что-то, то ты должен был чем-то отплатить. На этом она и хотела сыграть.
Раздался звуковой сигнал, предупреждающий об открывании двери, створки разъехались, поднялась решетка, опустилось бронестекло и Милана увидела Арвина, который сидел в белой одежде заключённых на стуле, закинув ногу на ногу. На руках и ногах секая были кандалы, цепи и ещё что-то. Мужчина лениво повернул голову сторону входа и замер. Он моргнул и в его глазах загорелся огонь. Мила знала, что у неё в запасе несколько секунд. Мужчина подобрался и попытался подняться со стула, цепи зазвенели, натянулись, но не пусти мужчину. Он дернулся в сторону Милы, ещё раз.
- Если не будешь шевелиться, я подойду.
Глаза Арвина, сверкнули, мужчина сел и опустил руки.
- Натяните цепи до максимума, - отчетливо скомандовал мужчина и часть звеньев скрылась в полу.
Милана решительно приблизилась к нему. Мужчина хищно следил за передвижениями женщины, не отрывая взгляда от её глаз.
- Не шевелись, - прошептала Мила.
Она села на колени мужчины и впилась губами в его губы. Секунда и инициатива поцелуя перешла к бывшему любовнику. Сколько эмоций она переживала в этот момент! Жар страсти, холод отчаяния, горечь утраты, боль разочарования, тепло любви, ласка обожания, песня грусти, вой потери. Этот поцелуй, такой запретный и желанный, этот мужчина, такой страшный и любимый, эта любовь, такая подлая и долгожданная, эти объятия крепкие и нежные, выбили ее из колеи. Мила осознала, ещё чуть-чуть и она не сможет себя контролировать, не вспомнит, про детей, оторванных от родителей, которым страшно, жутко, и, возможно, больно. Дети… Дома ее ждут другие дети, которые пока с ней, но которых она может лишиться. Мысль отрезвила голову. Милана открыла глаза. Клык, казалось, отдавался поцелую полностью. Его глаза были закрыты.