- Подводя итоги. Мы не знаем, где Кил Лоренц, что он задумал и как нанесет следующий удар.
Представитель Южной Америки озвучил то, что все и так знали.
Представители поежились и начали оглядываться, словно опасаясь, что Кил Лоренц прячется в какой-нибудь тени.
- А еще эта проблема Ангелов. Кто знает, сколько их еще осталось? - сказала представитель Австралии.
- Командование NERV заявило, что не знает точное количество Ангелов. В данных майора Кацураги тоже нет ответа. NERV уничтожил семнадцать Ангелов, но их может быть еще столько же, либо больше, но может не быть вообще, - высказался представитель Восточно-Азиатского блока.
- Это не так важно. Кил Лоренц прячется неизвестно где. Возможно, он уже строит новые Серийные Евы. Против них могут сражаться только другие Евангелионы, - сказал представитель России.
- Что ж, значит, нам еще рано отказываться от Евангелионов. Да и глупо было бы выкидывать оружие, на которое потрачено столько денег и времени, - произнес представитель Евросоюза.
Инспектор Чалмерз почувствовал себя брошенным. Представители занялись своим любимым делом - болтовней. Его это не волновало. Пока представители буду толочь воду в ступе, медленно приближаясь к решению, он может наконец-то присесть и размять разболевшееся колено. В молодости в него попал небольшой осколок снаряда, и теперь все чаще напоминал о себе. Сейчас он посидит здесь в ожидании последних вопросов и указаний представителей, после чего отправится в свой кабинет на ежедневный бой с самым страшным врагом - бюрократией. Наградные листы, отчеты о потерях, сводные данные о расходах амуниции и прочее, и прочее, и прочее...
Однако в этот раз представители пришли к решению на удивление быстро.
- Думаю, я выскажу общее мнение. Мы должны восстановить NERV, - сказал представитель Африки.
- Это будет сложно. Многое утеряно. Восстановление одного Геофронта - это бюджет нескольких стран разом, - произнес представитель Ближневосточной Корпорации.
- У нас только два Евангелиона с двумя небоеспособными пилотами. А в документах майора Кацураги говорится, что у Евангелиона может быть только один совместимый с ним пилот, заменить которого нельзя. Нам придется строить новые Евангелионы и нанимать новых пилотов, - подал голос представитель Южной Америки.
- Одним из условий майора Кацураги было уничтожение всех Евангелионов и запрет на строительство новых. Но, думаю, она нас поймет. Джин уже выпущен из бутылки, и загнать его обратно не удастся, - грустно произнесла представитель Австралии.
- Что ж, думаю, решено, - представитель Северной Америки обожал подводить окончательные итоги. - Мы восстановим NERV-Япония и начнем разработку новых Евангелионов. Мы наймем новых пилотов. Мы откроем новое поколение NERV - настоящих защитников человечества, а не инструментов в руках религиозных психопатов. Если Ангелы или Кил Лоренц вернутся, мы будем готовы. Есть ли возражения?
Возражений не последовало.
Глава I: Снежная Королева
Девушка издала сдавленное рычание, схватила несчастный аппарат и, размахнувшись, отправила его навстречу со стенкой. Триста иен превратились в груду обломков.
"Все равно мне не нравилась эта мелодия. Интересно, это какой по счету? В электронном магазинчике меня уже узнают в лицо", злорадно подумала Айони и приготовилась снова погрузиться в сладкий сон.
Но тут в груде обломков что-то замкнуло, и электронный мучитель принялся издавать омерзительнешие звуки, сделавшие бы честь облезлому мартовскому коту. Айони вскочила как ужаленная и помчалась к обломкам, чтобы покончить с издевательством раз и навсегда.
- Живучий гад! А написано вроде "Made in China".
- Ничего, контрастный душ поднимет мне настроение!
Как обычно, полностью удовлетворенная результатами осмотра Айони отошла от трюмо и направилась в комнату. Там Оона подошла к настенным часам и увидела интересную вещь. Оказывается, сегодня – 19 февраля 2018 года, понедельник, и она опаздывает на учебу. Выдав набор непереводимых фраз на японском языке, Айони вихрем пронеслась по квартире, хватая вещи, судорожно одеваясь и пытаясь понять: "Что за ерунда?! Давненько со мной такого не случалось. Всего лишь понедельник, а у меня уже мысли путаются!"
- Сдурела что ли?!
- Совсем совести нет?!
Извиняться Айони не стала – такие вопли волновали ее не больше, чем лай моськи волнует слона. Она с гордо поднятой головой прошла через вагон (пассажиры поспешно уступали дорогу) и села на свободное место.
- Что за молодежь пошла, никакого уважения к старшим...
Молодящаяся старуха нашла себе объект для возмущения. Но не надолго. "Заткнись, старая калоша, и возвращайся в свою могилу" - подумала Айони, но вслух ничего говорить не стала. Одного только пристального взгляда хватило, чтобы у старухи отнялся язык.
Айони устроилась поудобней и утерла легкую испарину. "Три километра бега, а у меня лишь слегка участилось дыхание. В здоровом теле - здоровый дух", - с удовлетворением отметила девушка. Она развернула полиэтиленовую упаковку бутерброда и принялась завтракать. Есть холодный слипшийся рис - удовольствие не из приятных, но что делать. Между тем Айони отметила, что рядом с ней опять никто не сел. Так было всю ее сознательную жизнь. Люди садились рядом, только если не было других мест. Да и то частенько оставались стоять. Словно чувствовали в ней что-то чужое. Но Айони это не волновало. С детства ей было достаточно внимательно оглядеть незнакомого человека, заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что он из себя представляет, и на сколько миллиметров его уровень поднимается над полом. Вот и сейчас девушка, посмотрев на старуху, принялась читать ее словно книгу:
"Старая, но косит под молодую. Больная, смерть если и не сидит за спиной, то точно едет где-то в соседнем вагоне. Одинокая вдова, но не бедная. В ее дом уже наверняка слетелись за наследством родственники-стервятники. А до этого о ней никто и не вспоминал".
Айони брезгливо отвернулась.
Голова очистилась от психомаразматической мути и наполнилась гораздо более приятными мыслями - мыслями об отпуске. "Пускай эти русские варвары только попробуют отказать мне в визе. Ворвусь в посольство, вылью в канализацию всю "водку" и выпущу на свободу всех медведей!".
Поезд мчался навстречу с вырастающим на горизонте Токио-2. Начинался новый день, такой же, как и все остальные. Возможно...
Токийский Физико-Математический Университет был, без лишней скромности, престижнейшим вузом постапокалиптической Японии. Обучение в нем стоило целого состояния даже на самых заурядных факультетах, поэтому его студенческую массу образовывали либо богатенькие отпрыски элиты общества, либо ботаники, свихнувшиеся на учебе. А еще в нем училась Айони на первом курсе.
По правде говоря, Айони поступила в Физмат только ради престижного диплома, чтобы впоследствии повысить свои шансы на рынке труда. Японская экономика, как, впрочем, и мировая, находилась в глубочайшей депрессии, и без хорошего образования людей ждали все прелести уличной жизни. Конкретных пожеланий о виде будущей работы у Айони тоже не было. Работа для нее должна быть понятной, высокооплачиваемой, престижной и руководящей. Нет, Айони не стремилась к власти ради власти – ее привлекал сам процесс управления толпой людей, организация их эффективной работы и так далее. Любимой компьютерной игрой ее детства были "Lemmings", так как жизнь эти мелких пиксельных человечков была ну просто копией человеческого общества в представлении Айони.
Этот день в Физмате стал особенным. Впервые в новейшей истории Айони опоздала, пришла не за пять минут до начала, а... за одну минуту. "Просто... Меня все достало. Сегодня то же, что и вчера. Завтра будет то же, что и сегодня. Я плыву по течению. Зачем? Почему?... Стоп, стоп, стоп! Что еще за мысли? Наверное, я просто переутомилась. Учеба, сессия, до лета еще далеко... Решено - в выходные махну на Окинаву. Горячие источники, ммм..." Айони расплылась в довольной улыбке, настроение слегка поднялось.