В июне 1612 г. Трубецкой и Заруцкий отправили к Пожарскому и Минину посольство с повинной грамотой, в которой признавали, что Лжедмитрий III оказался «прямым вором» и руководители подмосковных таборов целовали крест в том, чтобы «тому вору не служити» и «Марины и сына се на Московское государство не хотети». Пожарский принял это посольство весьма холодно, но вскоре, 24 июля, отправил к Москве первые отряды ополчения общей численностью в 400 человек, во главе с воеводами Михаилом Самсоновичем Дмитриевым и Федором Левашовым. Основной причиной, по которой Пожарский принял решение об отправке авангарда, а затем и всего войска к Москве, стали известия о приближении к столице польского гетмана Карла Ходкевича, двигавшегося на помощь осажденному польскому гарнизону. Войско гетмана насчитывало 10 тысяч человек, не считая значительного обоза. Перед лицом этой угрозы внутренние распри должны были утихнуть. Промедление грозило похоронить результаты долгой осады польско-литовского гарнизона казаками и служилыми людьми подмосковных «таборов», и Пожарский начал действовать активно. 2 августа вслед за Дмитриевым к Москве был послан и второй отряд — князя Д. П. Лопаты-Пожарского, численностью в 700 всадников.
Бой за Москву
Отряды М. С. Дмитриева и князя Д. П. Лопаты-Пожарского встали под Москвой отдельно от таборов Трубецкого и Заруцкого в особых «острожках» у Петровских и Тверских ворот Белого города[47]. Их появление спасло дворян «украинных городов» — они укрылись в острожке Дмитриева, спасаясь от казаков Заруцкого, намеревавшихся их перебить.
Через несколько дней в подмосковных таборах произошел раскол. Заруцкий понимал, что с приходом ополчения он может лишиться не только своего влияния, но даже и жизни. 28 июля, увлекши за собой значительную часть казаков (вероятно, около двух с половиной тысяч человек), он отступил из-под Москвы к Коломне, где находились Марина Мнишек и ее «царенок» со своим «двором», а затем, ограбив город, двинулся к Рязанской земле и занял Михайлов. Атаман окончательно раскрыл свои замыслы, объявив себя слугой «царицы Марии Юрьевны и царевича Ивана Дмитриевича». Современники свидетельствуют, что между Заруцким и Мариной Мнишек возникла личная привязанность. Согласно «Пискаревскому летописцу», Заруцкий «жену свою постриг, а сына своево послал на Коломну к ней, Маринке, в стольники, а хотел на ней женитца, и сести на Московское государство, и быти царем и великим князем». По словам Палицына, Заруцкий «припряжеся законом сатанинским» к Марине Мнишек. «Лукавая мысль» посадить Ивана «Воренка» на царство возникла у Заруцкого еще в 1611 г., но он тогда не решился ее воплотить — дальнейший поход на Рязанскую землю и Астрахань был попыткой исполнения этого плана.
Одновременно с уходом Заруцкого из-под Москвы из Ярославля во главе основных сил Второго ополчения выступил князь Д. М. Пожарский. По дороге он поручил командование своему родичу князю Никите Андреевичу Хованскому и К Минину, а сам отправился в суздальский Спасо-Евфимьев монастырь — по обычаю того времени, поклониться гробам родителей и предков перед началом великого дела. В Ростове Пожарский догнал ополчение, и 14 августа войско прибыло в Троице-Сергиев монастырь. Под Троицей Пожарский попытался вступить в переговоры с Трубецким, но согласие между ними так и не было достигнуто. Получив известия о приближении Ходкевича, Пожарский отправил к Москве отряд князя Василия Туренина, а вслед за ним двинулся и сам.
Туренин со своим отрядом встал у Чертольских ворот[48]. 20 августа к Москве подошло основное войско во главе с Пожарским. Князь приказал строить острог и укрепляться у Арбатских ворот[49]. Уже на следующий день разведчики сообщили, что Ходкевич прошел село Большие Вяземы, в 40 верстах от Москвы. К вечеру 21 августа гетман подошел к столице и остановился на Поклонной горе.
Сразу после подхода к Москве Второго ополчения Трубецкой неоднократно предлагал Пожарскому остановиться в его укрепленном лагере. Князь Дмитрий Тимофеевич сам выезжал на встречу с Пожарским, приглашая его объединить силы. Но деятели Второго ополчения по-прежнему не доверяли казацкому вождю. Кроме того, концентрация всех русских сил на юго-западе, где располагался лагерь Трубецкого, открывала Ходкевичу путь к Кремлю с запада. Свои войска Пожарский расставил от Арбата до Остоженки, вдоль самого берега реки. Этим князь перекрыл путь к Чертольским и Арбатским воротам Белого города и Боровицким воротам Кремля.
На другой день, 22 августа, Ходкевич перешел реку у Новодевичьего монастыря и всеми силами обрушился на войска Второго ополчения в районе Арбатских и Чертольских ворот. Князь Д. Т. Трубецкой стоял за Москвой-рекой у Крымского двора[50]. Он просил у Пожарского подкрепления для того, чтобы напасть на поляков. Пожарский отправил к Трубецкому пять конных сотен, но боярин так и не вступил в бой. Казаки подмосковных таборов отказались сражаться: «Богатые пришли из Ярославля и сами одни отстоятся от гетмана».
50
В настоящее время на месте Крымского двора располагается Центральный парк культуры и отдыха им. М. Горького. От западной части города эту местность отделяла река, через которую, по линии стен Земляного города, шел брод, называемый Крымским, — ныне на этом месте находится Крымский мост, соединяющий Крымский вал с Зубовским бульваром.