Я. Сапега и его солдаты, по-видимому, не испытывали никаких иллюзий относительно денег, которые «задолжал» им самозванец. Не случайно гетману удалось сохранить контроль над своими солдатами, и он принял меры к тому, чтобы задержать наступление М.В. Скопина-Шуйского. Он отозвал из Ростова полк Я. Микулинского и направил туда А. Лисовского с 2 тыс. казаков. Из Суздаля был срочно вызван полк Я. Стравинского. В Переяславле-Залесском Я. Сапега оставил отряд русских детей боярских и казаков, который укрепил ротами гусар Стецкевича и казаков Терликовского. Общая численность переяславского гарнизона, по данным Дневника, составляла 1.050 человек. Нетрудно заметить, что в результате этой перегруппировки, гетман, прикрываясь русскими тушинцами, постарался собрать своих наемников в один кулак, чтобы, покончив с Троицей, сорвать куш побольше и уйти к литовским границам. Полки Я. Сапеги, Я. Микулинского и М. Вилямовского вернулись в лагеря у Троицы 3 (13) сентября 1609 г. В Литву потянулись обозы с награбленным добром[2150].
Узнав об отступлении тушинцев, М.В. Скопин-Шуйский завершил переправу через Волгу и организовал преследование противника небольшими летучими отрядами. Один из них, которым командовали воевода кн. С. Гагарин и швед Е. Анамунда, появился 8 (18) сентября 1609 г. у Переяславля. Местные дворяне, посадские и крестьяне тотчас подняли восстание и перебили солдат, оставленных в городе Я.П. Сапегой. Пленных солдат и пахоликов, захваченных в Переяславле и его окрестностях, подвергли нечеловеческим мучениям и казням[2151]. Предпринятая во второй половине сентября 1609 г. А. Лисовским попытка отбить город оказалась неудачной. Полковник лишь сжег близлежащие села и деревни и отступил[2152].
После прибытия в Калязин шведского вспомогательного войска М.В. Скопин-Шуйский активизировал боевые действия в Замосковье. Я. Сапега получил сведения, что М.В. Скопин-Шуйский планирует захватить Дмитров. Сапежинские разведчики обнаружили, что крестьяне ремонтируют дорогу и мосты от Калязина к Дмитрову. Гетман и его солдаты, по-видимому, решили, что М.В. Скопин намеревается захватить Дмитров, чтобы отрезать им пути к отступлению и проложить себе дорогу в Москву. Гетман тотчас отправил в город ротмистра Э. Стравинского с отрядом наемников с приказом организовать оборону города. Нападение на Дмитров тушинцам удалось отбить, но это был лишь отвлекающий удар. Я.П. Сапега не разгадал замысла М.В. Скопина-Шуйского. Неожиданно для гетмана М.В. Скопин-Шуйский и Я. Делагарди появились с главными силами своего войска в Переяславле и захватили Александрову слободу, уничтожив там четыре хоругви сапежинцев. Шедший из Суздаля полк Я. Стравинского едва успел прорваться к лагерям у Троицы. А. Лисовский был вынужден уйти из Ростова в Суздаль, где оказался отрезанным от основных сил[2153]. 9 (19) октября 1609 г. основные силы союзников сосредоточились в Александровой слободе. Пользуясь неразберихой в сапежинском стане, М.В. Скопин-Шуйский направил в Троицу отряд из 300 человек во главе с Д. Жеребцовым, который 16 (26) октября 1609 г. внезапным ударом смял заслоны сапежинцев и прорвался в крепость. Осажденные, к великой досаде сапежинцев, смогли получить долгожданную помощь и обрели уверенность, что их освобождение не за горами[2154].
§ 5. Кризис в Тушинском лагере
Вести о вторжении королевских войск в Россию и появление в стане самозванца мятежных солдат А. Зборовского вызвали новый бунт наемников в Тушине. Исследователи установили, что наемники составили конфедерацию — войсковой союз, согласно которому, несмотря на все прежние разногласия с цариком и контакты с королем, обязались без измены служить «царю Дмитрию» и вступили в открытую конфронтацию с королем[2155]. В одной из польских рукописей Ску-Клостерского собрания нам удалось отыскать ассекурации (залоговые обязательства) Лжедмитрия II и М. Мнишек, данные наемному войску, которые позволяют пролить свет на события в Тушине. Солдаты, судя по всему, потребовали у самозванца и его бояр расчета, чтобы поступить на службу к королю. Царик, как видно из его ассекурации, ответил им пространными рассуждениями о практике обращения государей за помощью к иноземным солдатам, когда против них восстают подданные, и всячески благодарил за пролитые солдатами кровь и пот во имя восстановления его власти в России. Затем самозванец повторил старые свои обещания рассчитаться с солдатами после захвата Москвы: «Так как по финансам нашим в это время выплату жалованья их в этом разрушенном государстве мы достаточно совершить не можем, то с помощью Бога, сев в столице Монархии Московской, словом нашим царским и позволением бояр наших думных полюбовно мы решим и обязуемся благородному рыцарству Короны Польской и Великого Княжества Литовского в соответствии с изреченными письмами и дарственными, и охранными грамотами, данными от нас, все до единого гроша заплатить после того, как войдем в столицу нашу в десять недель — во всем обязуемся»[2156]. Прежних посулов явно оказалось недостаточно, чтобы успокоить солдат. Тогда Р. Ружинский и его советники придумали ловкий ход. Царик заявил солдатам, что, если он в течение указанного срока с ними не рассчитается, то готов отдать им «все земли Северские и Рязанские и с замками, и с подданными, принадлежащими им… Какие замки для конечной выплаты от нас должны будут забрать, нам оттуда никаких повинностей не требовать и доходы с земель этих, которые бы себе выбрали, и потребление за все это время в выплату жалованья вычитать не должны»[2157]. Это предложение царика, по всей видимости, оказалось настолько привлекательным для солдат, изрядно поживившихся в Замосковье, Поморье, на Новгородчине и Псковщине и получавших теперь возможность без особых трудов взяться за Рязанщину и Северщину, что они тут же составили новый войсковой союз, в котором обязались до конца стоять за «царя Дмитрия» и пошли на открытый разрыв с королем[2158]. Правда, авторитета царика для подписания союза, по-видимому, оказалось недостаточно, поэтому в нарушение всех русских традиций ассекурацию царя от имени бояр скрепил глава Воровской думы кн. Д.Т. Трубецкой и, возможно, другие «бояре»[2159]. Впервые в практике взаимоотношений тушинских властей и наемников «царица» Марина дала солдатам от своего имени особую ассекурацию, которая почти слово в слово совпадала с заявлениями царика»[2160]. Ни царик, ни «царица» не вспомнили, что города Северской земли уже давно пожалованы Ю. Мнишку[2161].
2154
2156
Assecuratia Dmitra Fałszywego 10 (20) wrzesnia 1609 г. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E. 8597.
2158
Zwią zek wojska Koronnego i Litewskiego przy Caru Dmitrze //
2160
Assecuratia Mariny Carowy 10 (20) wrzesnia 1609 r. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E. 8597.
2161
Жалованная грамота Лжедмитрия II Ю. Мнишку на города Северской земли // СГГ и Д. Ч. 2. № 180. С. 262–363.