Войско выбрало послами к Сигизмунду III М. Мархоцкого, В. Дудзинского и Сладковского[2162]. В данной им инструкции солдаты повторили все свои прежние аргументы, оправдывающие их уход в Россию и службу царику, и явно схитрили, заявив, что полученный предыдущим посольством ответ Сигизмунда III будто бы уверил их в том, что король и сенаторы полностью поддерживают их действия в России «на благо отчизны». Именно поэтому вторжение королевской армии в Россию стало якобы для них полной неожиданностью, сильно повредив делу в тот момент, когда победа была близка. Московиты, уже готовые признать «царя Дмитрия», якобы из-за действий короля озлобились на всех поляков, в том числе и на поддерживавших их «законного государя». Василий Шуйский получил удобный повод пригласить для борьбы с поляками и литовцами шведов. В результате тушинские отряды начали преследовать неудачи в борьбе с кн. М.В. Скопиным-Шуйским. Солдаты в достаточно жесткой форме потребовали, чтобы король уважил их пот и кровь, не лишал «заслуженного» и «для блага Речи Посполитой» «из Московии вышел». Они сочли необходимым предупредить короля, чтобы он не лишал их «заслуженного» в Северской земле[2163].
27 сентября (7 октября) 1609 г. к Я. Сапеге приехали послы из Тушина, которые сообщили о новой конфедерации «рыцарства»[2164]. Гетману удалось уговорить своих солдат занять на переговорах с королем особую позицию. Сапежинцы, хотя и поддержали конфедерацию тушинского «рыцарства», одновременно согласились вернуться на королевскую службу при условии, что Сигизмунд III оплатит им долги самозванца на том основании, что они все это время будто бы служили интересам Речи Посполитой. В особой позиции, занятой сапежинцами, А. Гиршберг видел доказательство того, что Я. Сапега, действуя в России, выполнял волю Сигизмунда III и Льва Сапеги[2165]. Корреспонденция Л. Сапеги показывает, что между «братьями» не было и тени взаимопонимания. В тот момент они даже не состояли в переписке. Примечательно, что Л. Сапега, комментируя утверждение сапежинцев, что они готовы служить королю и бояр московских с собой приведут, если им заплатят, подчеркнул, что всему этому не следует доверять[2166]. Я. Сапега и его солдаты в отличие от тушинского рыцарства, по-видимому, более трезво оценивали ситуацию. Они прекрасно понимали, что находятся на грани военного поражения и без помощи короля могут все потерять. В то, что Лжедмитрий II им заплатит, они не особенно верили, поэтому первыми из тушинских наемников попытались переложить долги самозванца на короля. Запорожские казаки полков Велегловского и Кернозицкого, расквартированные в Вязьме, вообще отказались присоединиться к конфедерации и направили к королю своих представителей с известием о возвращении к нему на службу. Между казаками и отрядами русских тушинцев в городах Литовской украины произошел разрыв. Боярин Г. Шаховский с детьми боярскими и казаками покинул полковников Велегловского и Я. Кернозицкого в Вязьме и перебрался в Царево Займище[2167]. Происшедшее в Вязьме свидетельствовало, что началось размежевание сил между наемниками и русскими тушинцами и что наемное войско самозванца вступило в период глубокого кризиса и распада.
2163
Instrukcya poslom z wojska Cara do króla posłanym w paździerńky 1609 r. //
2167
List Gridicza do L. Sapiehi 18 (28) listopada 1609 г. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E. 8604.