§ 7. Распад Тушинского лагеря
Обстоятельства распада Тушинского лагеря достаточно обстоятельно исследованы Н.И. Костомаровым и А. Гиршбергом. Историки ввели в научный оборот польские документальные материалы переговоров короля и его окружения с наемниками и боярами самозванца, которые до последнего времени остаются в основном не опубликованными[2188]. В центре внимания исследователей, судя по характеру использованных материалов, в основном находились процессы, протекавшие в наемном войске самозванца, тогда как положению в русской части тушинского войска уделялось гораздо меньше внимания. Выявленные нами новые материалы дают основание вернуться к рассмотрению событий тех дней и уточнить сложившиеся о них в литературе представления.
Вопреки ожиданиям Сигизмунда III и «партии войны», поход в Россию «по просьбам уставших от смут московитов» не стал победоносным шествием коронных войск. Момент для вторжения был выбран явно неудачно. Благодаря земскому движению, Василий Шуйский вновь обрел поддержку населения на основной территории России, а правительственные полки, одерживая одну победу за другой, были близки к тому, чтобы окончательно разгромить тушинцев в Замосковье и освободить Москву. Смоленск отказался открыть свои ворота королевским войскам. Собранных Сигизмундом III сил и средств едва хватало на то, чтобы организовать осаду города. Речь Посполитая из-за авантюр, затеянных наемниками и королем, оказалась перед перспективой тяжелой войны с Россией и Швецией. Вести о создании тушинской конфедерации всерьез обеспокоили руководство Речи Посполитой. В сложившихся условиях Сигизмунд III и его советники приняли меры к тому, чтобы добиться возвращения солдат наемного войска самозванца под королевские знамена. Они направили в Тушино «комиссаров» Станислава Стадницкого, Кшиштофа Забражского, Людвига Ваера и Мартина Казановского, которые наряду с обычными получили тайные инструкции. Исходя из сложившегося положения Сигизмунд III и его советники стремились предусмотреть любой вариант развития событий. Комиссарам было поручено ни при каких обстоятельствах не вступать в переговоры с Лжедмитрием II. Они должны были потребовать от солдат как подданных Речи Посполитой немедленно вернуться на королевскую службу, в противном случае пригрозить, что на родине они будут объявлены вне закона. Одновременно комиссарам предстояло вступить в переговоры с тушинскими боярами и предложить им кандидатуру королевича Владислава на русский престол вместо явного обманщика. В случае полной неудачи переговоров с наемниками и боярами комиссары должны были постараться наладить тайные контакты с В. Шуйским и предложить ему начать мирные переговоры с королем «в поле», т. к. после задержания послов в 1606–1608 гг. поляки ему не доверяли и никогда не согласились бы прислать ему в столицу своих представителей[2189].
В Дорогобуже «комиссары» встретились с послами тушинского «рыцарства» и, по свидетельству М. Мархоцкого, разъехались, не вступив друг с другом в контакт[2190]. Оглашенные М. Мархоцким на аудиенции у короля 14 (24) ноября 1609 г., сдобренные верноподданническими заверениями требования солдат самозванца к Сигизмунду III и его солдатам уйти из России и дать им возможность возвести на престол «царя Дмитрия» вызвали шок в королевском лагере. Два дня Сигизмунд III и его советники не знали, как поступить с послами: выслать их с суровой отповедью или дать сдержанный ответ, который бы позволил в дальнейшем продолжить переговоры с солдатами[2191]. В конце концов Сигизмунд III и его советники пошли по второму пути. Вице-канцлер Щесный Крыйский в своих речах дал солдатам понять, что король возмущен и разгневан своевольными действиями солдат — его подданных, которые посмели обратиться к нему с дерзкими обвинениями и требованиями, но как истинный монарх, который печется о своих подданных, будто бы решил пока воздержаться от решительных действий против них в надежде их образумить[2192]. В данных послам ответах Сигизмунд III и С. Жолкевский, выступивший от имени сенаторов, напомнили солдатам, что они ушли в Россию, грубо нарушив законы Речи Посполитой, вопреки запретам властей из корыстных побуждений. Ввязавшись в авантюру с самозванцем, навлекли на свою страну страшную беду, дав удобный повод русским и шведам начать войну с Речью Посполитой. Именно это обстоятельство, а не желание «присвоить их кровавые заслуги», по словам Сигизмунда III и С. Жолкевского, будто бы явились главной причиной вторжения в Россию. В заключение король и гетман призвали солдат образумиться, отказаться от намерения возвести на Московский престол самозванца и вернуться на службу отечеству. Послам ясно дали понять, что в случае неудачи короля в России вся ответственность будет возложена на тушинское «рыцарство» со всеми вытекающими отсюда последствиями[2193].
2189
Instrukcya poslom króla do wojska Cara posłanym w 29–30 paździerńiky (8–9 listopada) 1609 r. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E 8597.
2190
List Gridicza do L. Sapiehi 14 (24) listopada 1609 г. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E 8604;
2191
Poselstwo z wojska Cara do króla posłanym // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E. 8597; Rzec posłów z wojska Cara do senatorów // Ibid;
2192
Respons S. Kryskiego na piśmie Rycerstwa posłóm z wojska Cara // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E 8597; Marchocki M. Op. cit. S. 151–156.
2193
Respons Zymunta III posłóm z wojska Cara 15 (25) listopada 1609 r. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E 8597; Respons S. Żókiewskiego posłóm z wojska Cara 16(26) listopada 1609 r. // Ibid.