После бегства самозванца города и уезды, жители которых присягнули Лжедмитрию II, вслед за Москвой целовали крест Владиславу. Характеризуя ситуацию в России на момент своего отъезда из Москвы, С. Жолкевский указал, что царика поддерживали только некоторые Северские города. Позиция Астрахани, по его данным, не была ясна, а Псков колебался[2375]. Нарисованная гетманом картина не совсем точна. Царика поддерживала Калуга и другие заоцкие города[2376], польские города[2377], Арзамас и некоторые низовые города[2378], Астрахань[2379]. Вплоть до конца 1610 г. царика поддерживали жители Пскова, Великих Лук, Иваногорода с близлежащими крепостями[2380].
По возвращении в Калугу при Лжедмитрии II тут же была воссоздана Воровская дума. Ее члены в боярский список 1610/11 гг. не попали, что дает возможность определить, кто из «воровских» думцев сохранил верность самозванцу. Это бояре кн. Ф.П. Барятинский, М.М. Бутурлин, И.М. Заруцкий; кн. И.П. и С.П. Засекины, С.Г. Звенигородский, И.Ф. Наумов, И.В. Глазун-Плещеев, Ф.М. Плещеев (воевода Великих Лук и Пскова), М.И. Колодкин-Плещеев, Д.Т. Трубецкой, И.Д. Хворостинин (воевода Астрахани), Д.М. Черкасский, Г.П. Шаховский; окольничие кн. Д.И. Долгорукий, Б.И. Сутупов; думные дворяне И.В. Бегичев-Дубина, И.И. Загряжский; думные дьяки Н.В. Лопухин, И.Л. Луговской (дьяк в Пскове), Д.Т. Рындин[2381]. В результате происшедших изменений из Калужской думы окончательно ушли люди, связанные с Филаретом Романовым, М.Г. Салтыковым и кн. В.М. Рубцом-Мосальским, а также бывшие приверженцы В. Шуйского, пытавшиеся найти свое место при «воровском» дворе. В думе самозванца явно возобладали представители родов, хранивших традиции опричной среды. Вождями Воровской думы остались кн. Г.П. Шаховский, Д.Т. Трубецкой, С.Г. Звенигородский, М.М. Бутурлин. Видное место при дворе царика заняли И.В. Глазун-Плещеев и П. Урусов[2382].
Первое, что сделали Лжедмитрий II и его бояре, оказавшись в Калуге, вновь взялись за воссоздание своего войска. Его первоначальный костяк, по-видимому, составили служилые люди и казаки, ушедшие из Коломенского лагеря в Калугу[2383]. 19 (29) сентября 1610 г. к Лжедмитрию II отъехал Касимовский царь[2384]. Стали скапливаться в Калуге наемники. В источниках упоминается полковник Я. Кернозицкий[2385]. Новым гетманом самозванца стал В. Валевский, которого С. Жолкевский отправил в Калугу, чтобы убедить царика пойти на соглашение с королем[2386]. К исходу осени самозванец, по сведениям секретарей Я. Сапеги, располагал 3 тыс. русских ратников, 500 татарами и 1 тыс. наемников[2387].
Какое-то время царик и его жена надеялись, что им удастся вернуть на службу сапежинцев. Согласившись поступить на службу к королю, сапежинцы, по данным Дневника Я. Сапеги и Запискам С. Жолкевского, на своих совещаниях выдвигали все новые и новые требования. Они настаивали на том, чтобы гетман полностью уравнял их в правах со своими воинами и разрешил войти в столицу[2388]. Фуражиры наемников беззастенчиво грабили жителей окрестных сел и деревень. В ответ в Подмосковье начало разворачиваться партизанское движение шишей. В записи 30 августа (9 сентября) 1610 г. секретари Я. Сапеги сообщили о настоящем бое между наемниками и шишами, в котором «легло» до двухсот человек[2389]. Ситуация могла вообще выйти из-под контроля 31 августа (10 сентября) 1610 г., когда послы войска, Яниковский с товарищами, вернулись от короля из-под Смоленска. Они привезли неутешительный для солдат ответ. Сигизмунд III и сенаторы решительно отвергли предложенные «рыцарством» проекты. Они по-прежнему отказывались иметь дело со шкловским бродягой и требовали, чтобы солдаты вернулись на королевскую службу без всяких условий[2390]. Жесткие требования Сигизмунда III и его советников фактически дезавуировали все обещания солдатам С. Жолкевского, что грозило новым бунтом и уходом «рыцарства» в Калугу. В сложившейся ситуации коронный гетман не упустил инициативу из своих рук. Он убедил наемников, что ответ короля — результат его неинформированности и недоразумений. Гетман предложил наемникам направить новых войсковых послов к Сигизмунду III уже с теми предложениями, которые были согласованы после бегства царика, и обещал личное содействие в решении всех вопросов после своего отъезда из Москвы под Смоленск[2391]. Ссылаясь на то, что под Москвой уже осталось мало продовольствия, С. Жолкевский предложил сапежинцам уйти в одну из менее разоренных областей России, чтобы там получать все необходимое до урегулирования отношений с королем. Когда сапежинцы собрались идти в Рязанскую землю, гетман угрозами и шантажом убедил бояр дать солдатам отступного 10 тыс. злотых из Московской казны и направил сапежинцев в окрестности Мещовска и Мосальска. Этим маневром С. Жолкевский разъединил отряды самозванца и королевские войска[2392]. Я. Сапега в свою очередь получил возможность торговаться как с Сигизмундом III, так и с Лжедмитрием II.
2382
Zabicie Dmitra Fałszywego pod Kalugoj 12 (22) grudzienia 1610 r. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E. 8597.
2390
Rozmowa poslów z wojska Cara i senatorów pod Smolenskóm w sierpienie 1610 г. // Riksarkivet. Skoklostersamlingen. E. 8597.