М. Молчанов, вопреки сложившимся представлениям, жаждал и тщательно готовился сыграть роль «чудом спасшегося царя Дмитрия», но обстоятельства заставили его отказаться от замысла и исчезнуть из Самборского замка. После этого инициатива организации самозванческой интриги полностью перешла к русским повстанцам — казакам Лжепетра и атаману И.М. Заруцкому, которые с помощью белорусских шляхтичей-ветеранов похода Лжедмитрия I на Москву подготовили Лжедмитрия II и разыграли спектакль в Стародубе. Новая самозванческая интрига как две капли воды походила на то, что происходило в казачьих городках на Тереке, Волге и Дону. Шкловского бродягу, как и других «казацких царевичей», заставили играть роль «царя Дмитрия». Русским повстанцам и их приятелям нужен был символ, а не вождь движения, символ, который бы служил своеобразным оправданием их действиям.
Немногие сохранившиеся данные о выступлениях казацких лжецаревичей и Лжедмитрия II свидетельствуют, что это звенья одной цепи — широкого движения казацких низов (в рамках общероссийского повстанческого движения), направленного против политики «огосударствления» вольного казачества. В конечном счете казаки, так же как служилые люди в России, пытались решить свои социальные проблемы с помощью обновления традиционной российской государственной системы, а не путем ее разрушения.
Анализ процесса зарождения движения Лжедмитрия II и политики, проводимой руководством повстанческого лагеря, не подтвердил предположения, что самозванец был ставленником поляков и литовцев, а его движение скрытой формой интервенции Речи Посполитой против России. Источники свидетельствуют, что в июле 1607 г. — марте 1608 г. подлинными руководителями движения самозванца являлись русские повстанцы — бывшие болотниковцы: атаман И.М. Заруцкий, дети боярские северяне Ю. Беззубцев, Г. Веревкин и др., а также их приятель М. Меховецкий. Отряды иноземных наемников, хотя и играли важную роль в войске царика, но она была далека от той, какой она будет после прихода Р. Ружинского и, особенно Я. Сапеги. Источники содержат лишь единичные свидетельства об участии крестьян в движении Лжедмитрия II, поэтому его нельзя рассматривать как крестьянское. Руководители нового движения, как в свое время И.И. Болотников, И. Пашков и П. Ляпунов, опирались прежде всего на служилых людей юго-западных и южных уездов страны: дворян и детей боярских, стрельцов и служилых казаков, а также вольных казаков и беглых холопов.
Наметившийся на заключительных этапах восстания И.И. Болотникова отход местных дворян и детей боярских от повстанческого движения и неудачи в борьбе с правительственными силами вынудили И.М. Заруцкого и М. Меховецкого настойчиво искать помощи за рубежом. Однако из-за рокоша в Речи Посполитой их успехи вплоть до конца 1607 г. были весьма скромными. В сложившихся условиях руководители повстанческого лагеря продолжили курс, проводимый И.И. Болотниковым и казаками Лжепетра на заключительных этапах их восстания, встав на путь репрессий против «изменников дворян и детей боярских». Важно отметить, что эти радикальные социальные преобразования не выходили за рамки сложившейся системы и проводились в формах и методах, апробированных в годы правления Ивана III, Ивана IV. Борясь с дворянами-изменниками, повстанцы ни объективно, ни субъективно не разрушали прежний государственный строй. Вместо московского царя и бояр они предлагали своего царика и «воровских» бояр вместо прежних дворян — новых из служилых людей по прибору, казаков и боевых холопов. Идеалы повстанцев лежали не в будущем, а в прошлом. Они боролись не за уничтожение существующего строя, а за его обновление по сильно идеализированной модели «доброго царя Ивана Васильевича» времен новгородской реформы и опричнины. В результате этой политики значительная часть служилых людей отошла от повстанческого движения и перешла на сторону правительства. Социальная база повстанческого движения сузилась. Его основными силами стали вольные казаки, беглые холопы, служилые люди по прибору и наемники. Падение Тулы, неудачи Лжедмитрия II под Брянском, захват правительственными войсками Царицына свидетельствовали, что повстанческое движение в целом, несмотря на появление Лжедмитрия II, по-прежнему переживает глубокий кризис. Движение Лжедмитрия II в июле 1607 — марте 1608 г. являлось прямым продолжением восстания И.И. Болотникова и его следует рассматривать как важный момент гражданской войны.