М. Мархоцкий, получивший сведения о похождениях самозванца от Г. Кашинца, смог установить важные детали, позволяющие выяснить, как организаторам интриги удалось разыграть спектакль с объявлением самозванца. Ротмистр показывает, что в Путивле местные служилые люди, разуверившиеся в слухах о спасении Лжедмитрия I, схватили А. Рукина и пригрозили ему казнью, если он не скажет, где Государь. Когда приятель самозванца заявил, что «царь Дмитрий» в Стародубе, путивляне отправили нескольких дворян и детей боярских вместе с ним «проведать» истину. Вероятно, это была хитрая уловка, имевшая целью принудить путивлян признать самозванца. Дворяне прибыли в Стародуб и сообщили Г. Веревкину и служилым людям о россказнях А. Рукина. Подьячего повели на пытку. Лицедей, как показывают К. Буссов, Н. Мархоцкий и автор Нового летописца, в притворном страхе за свою жизнь указал на Лженагого и завопил, что это и есть «царь Дмитрий». Вэтот момент Лженагой, по свидетельству М. Мархоцкого, обрушился на путивлян и стародубцев площадной бранью, обвиняя их в близорукости и нежелании распознать истинного Государя. Толпа взревела и пала на колени. Послы путивлян поняли, что оказались в ловушке. Им ничего не оставалось, как признать в проходимце «прежнего царя Дмитрия»[406]. Самозванец высоко оценил действия вождя стародубцев Гаврилы Веревкина. Он получил чин думного дворянина и богатые пожалования вотчинами и поместьями[407].
К. Буссов отметил, что на народ сильное впечатление произвело поведение Ивана Заруцкого. Атаман, хорошо знавший Лжедмитрия I, демонстративно признал в Лженагом «прежнего царя Дмитрия» и принял деятельное участие в праздничных пиршествах и рыцарском турнире, который должен был подтвердить расхожие легенды о воинских доблестях самозванца. Атаман «удостоился великой чести» сразиться с самим «царем». Затея едва не закончилась катастрофой. Опытный воин, Иван Заруцкий ненароком вышиб из седла бродягу — бывшего учителя, который едва не отдал Богу душу, рухнув на землю. Конфуз удалось замять. Самозванец заявил, что он намеренно проиграл И.М. Заруцкому, чтобы проверить, верны ли ему подданные. Обильное использование площадной брани и рыцарский турнир атамана с «царем» красноречиво свидетельствуют, кто был устроителем и на кого был рассчитан разыгранный в Стародубе спектакль. Ими были служилые люди по прибору, простолюдины и казаки[408]. Организаторы интриги, как видно из рассказа К. Буссова, не были полностью уверены в благополучном исходе спектакля. Именно поэтому его составной частью стало появление в Стародубе крупного отряда иноземцев, который возглавлял один из главных организаторов интриги пан М. Меховецкий. Лжедмитрий II тотчас назначил его «гетманом» и поручил создание новой повстанческой армии[409]. Приведенные факты об обстоятельствах появления самозванца позволяют предположить, что подлинными «режиссерами» разыгранного в Стародубе спектакля были И.М. Заруцкий и М. Меховецкий.
Критический анализ данных об обстоятельствах подготовки и появления Лжедмитрия II в 1606–1607 гг. позволяет прийти к выводу, что правящие круги Речи Посполитой не принимали никакого участия в подготовке русских самозванцев в 1606–1607 гг. Инициаторами и организаторами интриги Лжедмитрия II сначала были любимцы Лжедмитрия I М.А. Молчанов, Б. Сутупов, Г.И. Микулин, кн. Г.П. Шаховский, И. Михнеев, кн. В.Ф. Александров-Мосальский и Заболоцкий. Они создавали новую самозванческую легенду не при помощи бытовавших в народе «социально-утопических легенд о царе-избавителе», а по образу и подобию легенды первого самозванца. Агитационная деятельность заговорщиков не ввела в заблуждение москвичей, слишком хорошо знавших Григория Отрепьева на различных этапах его головокружительной карьеры. Больших успехов заговорщики добились в провинции, но и то далеко не везде. Дали себя обмануть только те из русских людей, кто ранее принимал участие в движении Лжедмитрия I, сильно пострадал от карательных операций правительственных войск в 1604–1605 гг. и теперь лишился значительных льгот. Они восстали за «своего царя» отнюдь не под влиянием «монархических иллюзий», а преследовали прежде всего свои социальные интересы. Провинциальные дворяне, служилые люди по прибору, казаки и беглые холопы Северщины и других южных степных уездов России надеялись с помощью выдвинутого «царя Дмитрия» и его «племянников» воплотить идеалы повстанческого движения 1604–1606 гг.
407
Акты, относящийся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею (АЗР). СПб., 1851. Ч. 4. С. 334–335.