И.М. Заруцкий и М. Меховецкий пытались заручиться поддержкой за рубежом. Вскоре после окончания стародубского спектакля староста Чечерский Н. Зенович, как видно из письма Евстафия Воловича Льву Сапеге, переправил Сигизмунду III грамоту Лжедмитрия II, в которой, по-видимому, содержалось предложение «возобновить отношения», прерванные после переворота 17 (27) мая 1606 г.[427] Король наотрез отказался иметь дело со шкловским бродягой и приказал Льву Сапеге отправить для его разоблачения еврея Якуба, хорошо знавшего Лжедмитрия I[428]. Он в категорической форме потребовал от канцлера и пограничных властей воспрепятствовать уходу на службу самозванцу солдат из Речи Посполитой[429]. Витебский воевода, допустивший переход русско-литовской границы отрядами М. Меховецкого и И. Будилы, получил суровую отповедь[430]. В Москву для продолжения переговоров с Василием Шуйским, начатых во время пребывания в Речи Посполитой посольства кн. Г.К. Волконского и А. Иванова, краковские власти направили посланников С. Витовского и Я. Соколинского[431].
М. Меховецкий и И.М. Заруцкий пытались подобно болотниковцам напрямую обращаться за помощью к иноземным солдатам[432]. В одном из этих посланий, направленном в Могилев, самозванец поручил некоему пану Зерстировскому произвести набор солдат для повстанческого войска и пообещал им платить за службу «вдвое-втрое» выше, чем в Речи Посполитой, а после победы «выпустить с великой платой и подарками», если же солдаты захотят остаться в России, то пожаловать их землями[433]. А. Гиршберг установил, что аналогичные полномочия получили Миколай Харлинский и Фредерик Тышкевич[434]. Вероятно, тем же самым занимался Валений Валевский, еще осенью 1606 г. стремившийся примкнуть к Самборскому вору[435]. Особые надежды организаторы интриги возлагали на мятежных солдат инфляндской армии Я.К. Ходкевича, которые в конфликте короля и рокошан придерживались нейтралитета. Лжедмитрий II обратился с письмом к одному из наиболее авторитетных ротмистров войска — Яну Сапеге, в котором умолял срочно прибыть на службу[436]. Но инфляндским солдатам в тот момент было не до самозванца. Пользуясь раздором между Сигизмундом III и рокошанами, они захватили «в приставства» королевские имения в Белоруссии, в которых брали все необходимое «на прожиток», ожидая от казны положенного им жалования[437]. Автор Баркулабовской летописи свидетельствует, что мятежные солдаты до нитки обобрали местное податное население. Досталось также владениям магнатов, шляхты и духовенства[438].
Призывы самозванца и действия вербовщиков летом 1607 г. принесли весьма скромный результат. Речь Посполитая стояла накануне решительного сражения между приверженцами Сигизмунда III и рокошанами под Гузовым. Противники делали все, чтобы не допустить ухода своих солдат к самозванцу[439]. К примеру, в сентябре 1607 г. польские посланники С. Витовский и Я. Соколинский, будучи проездом в Могилеве, помешали некоему пану Глобуцкому увести 500 воинов на службу к Лжедмитрию II в Стародуб[440]. Несмотря на все усилия, Лжедмитрию II и организаторам самозванческой интриги, как и болотниковцам[441], сначала не удалось получить сколько-нибудь существенной помощи из-за рубежа. В Стародуб прибыли только отряды Миколая Меховецкого («несколько отрядов польской конницы»), мозырского хорунжего Йозефа Будилы (летом 1608 г. командовал ротой из 200 конников) и Миколая Харлинского (летом 1608 г. под его началом было 100–150 человек)[442]. Наемное войско самозванца едва ли превышало 1 тыс. человек. Большую часть прибывших, по свидетельству автора Баркулабовской летописи, составляли представители низших слоев общества, «люд гулящий, люд своевольный — скоро Дмитро, то и молодцы, якийсь наймит з Мстиславля до него пришел»[443]. И.С. Шепелев, суммировав данные о численности отрядов самозванца, приведенные в письме М. Харлинского и мемуарах ротмистра М. Мархоцкого, пришел к выводу, что в конечном счете Лжедмитрию II и его покровителям за два месяца удалось собрать в Стародубе восьмитысячное войско[444]. Проверка показала, что эти расчеты ошибочны. М. Мархоцкий, вопреки мнению И.С. Шепелева, говоря о 3 тыс. плохо вооруженных воинов, имел в виду общую численность войска самозванца, а не только севрюков[445]. М. Харлинский, заявляя своему покровителю, что под знаменами Лжедмитрия II якобы собралось около 5 тыс. наемников, явно приукрашивал из пропагандистских соображений положение дел в стане самозванца[446]. По данным И. Будилы, наемное войско самозванца достигло 5 тыс. человек только накануне Болховской битвы, когда к нему прибыли Р. Ружинский, А. Лисовский, А. Вишневецкий и др.[447] В этой связи свидетельство М. Мархоцкого, что все стародубское воинство едва насчитывало три тысячи солдат, представляется более достоверными. Ядро этого войска составили служилые люди Стародуба-Северского во главе с Гаврилой Веревкиным, казаки-«болотниковцы» Ивана Заруцкого и наемники М. Меховецкого, И. Будилы и М. Харлинского. Успехи И.М. Заруцкого и М. Меховецкого по созданию новой повстанческой армии оказались весьма скромными.
427
List E. Wołłowicza do L. Sapiehi 2 (12) września 1607 r. // ОР НБУАН. Ф. 103. Собр. Сапег. № 556/Va. Л. 84–85 об.
428
Listy Zymunta III do E. Wołłowicza i L. Sapiehi 25 września (5 października) 1607 r. // ОР НБУАН. Ф. 103. № 556/Va. Л. 90–91 об.
430
Письмо Сигизмунда III Яну Завишу 8 (18) июня 1607 г. // Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные Археографическою комиссиею. СПб., 1851. Ч. 4. С. 269.
432
436
List Dmitra Fałszywego do J. Sapiehi 27 sierpienia (6 wrzesnia) 1607 г. // ОР НБУАН. Ф. 5. № 5998 III. Va. Л. 304.
440
Посольство М. Олесницкого и А. Гонсевского // Сборник Русского исторического общества (Сборник РИО). М., 1912. Т. 137. С. 408.
441
442