§ 4. Законы о холопах
В конце 1607 — начале 1608 г., в преддверии решающих сражений, руководители движения самозванца и правительство Василия Шуйского издали ряд законодательных актов, которые призваны были способствовать укреплению позиций противоборствующих сторон. И. И. Смирнов, анализируя законодательные акты Василия Шуйского, пришел к выводу, что характерной чертой политики царя по вопросу о «крестьянах и холопах» явилось стремление использовать законодательство «как средство для привлечения на свою сторону тех или иных слоев землевладельцев-феодалов, равно как и для внесения разложения в ряды участников восстания»[544]. И.С. Шепелев поддержал и развил наблюдения И.И. Смирнова. Историк отметил, что законодательные акты 1607–1608 гг. носили «временный, непрочный характер», царь стремился удержать холопов от перехода в стан самозванца и в конечном счете достиг поставленной цели[545]. Лжедмитрий II, по мнению исследователя, широкими пожалованиями дворянам и детям боярским и законодательными уступками крестьянам и холопам также стремился к «мобилизации дополнительных ратных сил»[546]. В.И. Корецкий, изучив законодательные акты Василия Шуйского 1607–1608 гг. и материалы, отразившие их реализацию на практике, пришел к заключению, что царь в указах о холопах стремился вернуться к «закрепостительным нормам 90-х годов, оформившим в России в основных чертах крепостное право». Однако новые законы, по мнению историка, во многом остались на бумаге, т. к. правительство в условиях крестьянской войны не имело достаточных сил и средств для их реализации. Законодательная политика Лжедмитрия II, считает исследователь, носила противоречивый характер. «Самозванец, — по его мнению, — лавировал, прибегая то к крепостническим, то к антикрепостническим акциям»[547]. В.М. Панеях проанализировал правительственные нормативные акты начала 1608 г. в контексте законодательства о холопах конца XVI — начала XVII в. и их реализацию на практике по материалам новгородских кабальных книг. Историк также пришел к выводу, что законы Шуйского о холопах носили противоречивый характер, многие вводимые ими нормы остались на бумаге и вскоре были отменены[548].
Законодательные акты Лжедмитрия II не сохранились, но об их содержании можно судить по рассказам современников. Немецкий наемник Конрад Буссов, приехавший в лагерь самозванца после освобождения Калуги от осады в ноябре 1607 г., сообщил, что в конце 1607 — начале 1608 г. царик издал указ, по которому репрессиям подверглись изменившие ему дворяне и дети боярские и их семьи: «Дмитрий приказал объявить повсюду, где были владения князей и бояр, перешедших к Шуйскому, чтобы холопы пришли к нему, присягнули и получили от него поместья своих господ, а если там остались господские дочки, то пусть холопы возьмут их себе в жены и служат ему. Вот так-то многие нищие холопы стали дворянами, и к тому же богатыми и могущественными, тогда как их господам в Москве пришлось голодать»[549]. Показания немецкого наемника полностью подтверждает враждебно настроенный к повстанцам автор открытого М.Н. Тихомировым продолжения Казанского сказания: «Воини же благороднии от тех стран и градов мало больше тысечи, но не согласящеся, един по единому, соблюдошася от смерти, прибегнуша к Москве, токмо телеса и оставиша матери своеи и жены и дети в домех и селах своих. Раби же их <дворян и детей боярских> служа им и озлонравишася зверообразием, насилующе господей своих побиваша, и пояша в жены себе господей своих жены и тщери. Такова убо беда бысть и скорбь в роде нашем, не бысть бо такова николи же от века»[550]. Шведский дипломат П. Петрей из Элезунда полностью воспроизвел в 1620 г. в своем «Сказании о великом князе Московском» рассказ К. Буссова. Столетие спустя первый русский историк В.Н. Татищев, сославшись на сочинение П. Петрея, сообщил об указе самозванца с новыми важными деталями: «Он же <Лжедмитрий II>, стоя в Орле, посылал от себя по всем городам грамоты с великим обещанием милостей, между прочим всем крестьянам и холопем прежнюю вольность, которую у них царь Борис отнял, и тем, почитай, весь простой народ к себе привлек. И через то во всех городех паки казаков из холопей и крестьян намножилось, и в кождом городе поделали своих атаманов»[551]. Историки широко использовали фрагмент хроники К. Буссова в пересказе В.Н. Татищева в своих исследованиях по истории Смуты. Два десятилетия назад В.И. Корецкий, сравнив рассказы К. Буссова и В.Н. Татищева, высказал предположение, что первый русский историк, пересказывая сообщение П. Петрея, дополнил его данными законодательных актов 1592/93 г. и 1598–1605 гг., а также Летописью келейника патриарха Иосифа. В челобитных дворян 1615–1618 гг. исследователь обнаружил несколько случаев верстания по даче Тушинского вора поместьями бывших крестьян[552].
547
550
Казанское сказание //