Практика освобождения холопов и испомещения их на государственных землях имела место в русской истории задолго до самозванца. Иван III в ходе новгородской поместной реформы в конце XV в. впервые в русской истории прибег к массовому освобождению и испомещению боевых холопов на конфискованных в казну вотчинах «изменников бояр». Они стали прочной опорой московских государей в борьбе за укрепление самодержавия[558]. В середине XVI в. Иван Пересветов в своей знаменитой челобитной настойчиво убеждал Ивана Грозного вернуться к опыту деда. Он ставил царю в пример турецкого Магмета-салтана, который «дал им <воинникам, которые у вельмож царевых в неволе были> волю, и взял их к себе в полк, и они стали у царя лутчие люди»[559]. В годы опричнины Иван Грозный широко использовал практику конфискации вотчин и поместий «изменников бояр», дворян и детей боярских, однако не пошел на массовые освобождения и испомещения холопов. Он предпочитал давать поместья худородным детям боярским и ограничился лишь единичными пожалованиями холопов, доносивших на своих господ[560]. Борис Годунов также щедро награждал холопов-«доводчиков». К примеру, второй Бартенев, донесший на бояр Романовых, получил освобождение и был пожалован поместьем[561]. Лжедмитрий I, пытавшийся представить себя защитником интересов служилых людей, демонстративно отказался от практики пожалований холопов за доносы на господ и лишил поместий тех, кто получил пожалования «за доводы» при Борисе Годунове[562].
И.И. Болотников и повстанцы в первые месяцы борьбы с В. Шуйским продолжили в отношении служилых людей политику Лжедмитрия I, но глубокий кризис, постигший повстанческое движение в ноябре — декабре 1606 г., заставил их пойти на крайние меры. Именно в это время повстанцы, как видно из Английского донесения, «писали письма к рабам в город (Москву), чтобы те взялись за оружие против своих господ и завладели их добром» (выделено нами. — И.Т.)[563]. Данные Английского донесения позволяют выяснить, кто был инициатором издания указов Лжедмитрия II о холопах — ими были бывшие болотниковцы, явившиеся к самозванцу во главе с атаманом Ю. Беззубцевым. Они в точном соответствии с правом условного владения изымали поместья у изменников дворян и детей боярских и передавали их боевым холопам. Нововведением была попытка оформить передачу поместья по праву наследования через женитьбу бывших холопов на господских дочках и вдовах. Сопоставление этих мер с прецедентами освобождения и испомещения боевых холопов в XV–XVI вв. позволяют выяснить цель, которую царик и его окружение, вероятно, преследовали, проводя в жизнь новые законы. Превращая боевых холопов в помещиков, они, по всей видимости, пытались укрепить корпорации служилых людей в уездах, занятых приверженцами самозванца, и повысить боеспособность изрядно поредевшего в предшествующих боях с правительственными войсками ополчения. Для многих послужильцев и боевых холопов указы самозванца открыли возможность сделать блестящую карьеру. Яркий пример тому — судьба Андрея Федоровича Палицына. Он, по его собственным словам, «служивал» у Якова Михайловича Годунова и самовольно отъехал к Вору и стал у него сыном боярским. Попав в плен в Тотьме в конце 1608 г., он добился прощения и впоследствии достиг больших успехов на государевой службе, став видным воеводой в земских ополчениях 1611–1612 гг.[564]
Для дворян и детей боярских, попавших в опалу, конфискации Лжедмитрия II явились настоящей катастрофой. После перехода рославского сына боярского Андрея Маслова на сторону Василия Шуйского, царик приказал отобрать у него поместья. Попытка матери опального — вдовы Анфимии Масловой — сохранить хотя бы часть имущества, ссылаясь на то, что поместья — выслуга ее покойного мужа Константина Маслова, а не сына, ни к чему не привела. Вдове вместе с невестками и внучатами пришлось нищенствовать[565].
Анализируя рассказ К. Буссова об Указе самозванца о холопах, исследователи не сопоставили его с сообщением наемника о пожалованиях дворян и детей боярских: «К нему <Лжедмитрию I> пришло много князей, бояр и немцев, которым он тотчас же дал земли и крестьян, больше, чем они до того имели. Это было причиной того, что они неизменно оставались на его стороне, хотя и хорошо видели, что он не Дмитрий Первый, а кто-то иной»[566]. К примеру, конфискованные поместья семьи Масловых пошли в раздачу преданным самозванцу детям боярским — рославльцам Алексею Саврасову с детьми, Василию Рыкову с товарищами[567]. В материалах Архива тушинского гетмана Яна Сапеги сохранились документы, подтверждающие сообщение К. Буссова, что царик жаловал верных ему дворян и детей боярских не по чину. К примеру, смолянин Иванец Дементьев, выпрашивая награду, отметил, что его товарищи «пожалованы до горла»[568]. Сын боярский Васька Давыдов получил у самозванца в поместье богатую подмосковную дворцовую Сенесскую волость[569] и т. д. Сделанные наблюдения подтверждают гипотезу, что самозванец и его окружение своими указами стремились укрепить дворянские корпорации на занятых ими территориях преданными людьми из обедневших служилых людей, боевых холопов и казаков. Из этих же слоев поначалу создавалась служилая элита в движении самозванца. Именно поэтому современники заявляли, что «чашники и стольники у Дмитрея его же казаки»[570]. Факты широких раздач земель и крестьян свидетельствуют, что царик и его советники, вопреки мнению В.И. Корецкого, никогда не проводили «антикрепостнической политики». Указы Лжедмитрия II, как показывает анализ свидетельства К. Буссова и продолжателя Казанского сказания, открывали перспективу создания нового дворянства, которое могло стать прочной опорой самозванца в его борьбе с Василием Шуйским. Применение террора в отношении изменников, по свидетельству как документальных, так и нарративных источников, привело к тому, что многие дворяне и дети боярские из контролируемых повстанцами уездов (по непроверенным данным автора продолжения Казанского сказания, «немногим болши тысещи»), до того занимавшие выжидательную позицию, бежали к Василию Шуйскому[571].
559
563
Английское донесение //
564
Расспросные речи А.Ф. Палицына в Вологде в конце 1608 г. // ААЭ. Т. 2. № 91.3. С. 186.
565
Челобитная А. Масловой Лжедмитрию II о возврате прожиточного поместья // ЧОИДР. 1916. Кн. 2. № 92. С. 75–76.
569
Челобитная дворянина И. Васильева Я. Сапеге с жалобой на крестьян Селенской волости Московского уезда // СХ. № 12.39. С. 46.