Московское руководство не осталось безучастным к законодательным усилиям своего врага. В начале 1608 г. оно издало три новых законодательных акта: Боярский приговор 25 февраля, царские указы 9 марта и 19 марта. Примечательно, что и здесь в центре внимания законодателей оказались холопы. Исследователи сосредоточили усилия на анализе изменений статуса холопов в сравнении с предшествующим законодательством. Анализ боярского приговора и царских указов показывает, что побудительной причиной обращения руководства Холопьего приказа к царю и Боярской думе явились многочисленные челобитные дворян и детей боярских с просьбами законодательно урегулировать противоречия, возникшие между холоповладельцами[572].
Боярский приговор 25 февраля 1608 г. содержит три вопроса, с которыми руководство приказа Холопьего суда обратилось к Думе, и ответы на них бояр. В центре внимания законодателей оказались споры между старыми и новыми владельцами холопов. Первый вопрос был инициирован новыми холоповладельцами, которые добивались, чтобы холопы опальных бояр и дворян, которых они взяли на поруки, оформили на них отпускные и кабалы, были признаны их собственностью. Второй вопрос исходил от старых холоповладельцев, которые, получив прощение, хотели вернуть утраченную собственность[573]. У исследователей вызвал недоумение тот факт, что на первый вопрос приказных бояре вместо прямого ответа дали заключение совсем по другому поводу[574]. И.С. Шепелев пришел к выводу, что бояре вынесли компромиссное решение: «холопов и крестьян» можно было оставлять у новых хозяев только в том случае, если с прежних хозяев не была снята государева опала, во всех остальных случаях их нужно было возвращать[575]. В.М. Панеях совершенно справедливо указал, что И.С. Шепелев допустил в своей интерпретации неточности. Во-первых, в тексте памятника нигде не говорится о крестьянах и речь идет только о холопах; во-вторых, историк за ответ бояр ошибочно принял вопрос, заданный руководством приказа Холопьего суда. Исследователь высказал предположение, что бояре «из-за деликатности данного казуса» в условиях политической нестабильности уклонились от прямого ответа на поставленный вопрос[576]. Разобраться, на наш взгляд, позволяет сопоставление двух первых ответов бояр. Оно обнаруживает, что власти отказались пересматривать ранее принятые решения и пошли на значительные уступки новым холоповлад ельцам. Попытки старых холоповладельцев вернуть свою собственность под предлогом, что они были в опале при Лжедмитрии I, были отклонены. Бояре, по меткому выражению В.М. Панеяха, пожертвовали интересами старых холоповладельцев, постановив: «Старым отпускным верить!»[577]. Вопрос о пересмотре решений, принятых в первые годы царствования Василия Шуйского, как видно из первого ответа бояр, даже не рассматривался. Дума остановилась только на вопросе, который, по-видимому, всплыл во время обсуждения и приказными не задавался: как быть с холопами, которые бежали от новых холоповладельцев и примкнули «к новому воровству»? В этом случае бояре приняли компромиссное решение: если холопы добровольно сдадутся властям, то их следует передавать новым холоповладельцам, если же они будут захвачены «на бою или в языцех», то казнить или возвращать старым холоповладельцам[578]. В.М. Панеях справедливо отметил, что бояре, принимая это решение, преследовали еще одну цель: подтолкнуть холопов, принимавших участие «в новом воровстве» (т. е. в движении Лжедмитрия II), к переходу в правительственный лагерь[579]. В ответе на третий вопрос руководства приказа Холопьего суда бояре внесли существенные уточнения в процедуру представления беглого холопа в суд, что должно было, по мнению законодателей, положить конец ухищрениям бояр и дворян, укрывающих чужих холопов[580].
574
576